– Все исполним в лучшем виде, ваше благородие! Может, прикажете самоварчик раскочегарить?

– Нет, – мотнул головой подпоручик. – Спать хочу, больше чем, мать ее, в Бразилию!

– Как угодно-с.

* * *

Следующие два дня прошли совершенно спокойно. За это время Дмитрий показал себя образцовым заключенным. Ел, спал, гулял, когда положено. Едва ему доставили форму, тут же в нее переоделся, вызвав немалое уважение у нижних чинов своим иконостасом. Начальство, узнав, что под караулом находится спаситель Александра-Освободителя, тоже прониклось. Комендант Петербурга генерал Самсонов – коренастый худощавый старик со звездой Святой Анны, украшенной императорской короной, на мундире и траурным крепом на рукаве, вскоре прискакал осведомиться у арестованного, нет ли жалоб? Услышав, что не имеется, удовлетворенно кивнул, но видимо, впечатленный синяками на лице, все же распорядился прислать доктора.

Все это в глазах Будищева выглядело каким-то непонятным фарсом, но он и не подумал ни с кем спорить или протестовать, а спокойно плыл по течению и, казалось, совершенно не заботился, куда его вынесет. Навестивших его Барановского и Шматова просил о нем не беспокоиться, но позаботиться в случае надобности о Степаниде.

Развязка наступила утром третьего дня. Дмитрий как обычно встал рано, умылся ледяной водой, проделал гимнастику, что в ограниченном пространстве его камеры было совсем не просто, и приказал караульному солдату позвать цирюльника. Тот привычно нагрел воды, затем намылил щеки и подбородок своего клиента взбитой пеной и, взявшись за бритву, принялся скоблить едва отросшую щетину. Стоила эта процедура три копейки, но Будищев платил пять, да еще в самый первый раз дал сверху полтину на одеколон, так что подрабатывающий брадобреем нижний чин старался изо всех сил.

За этим занятием их и застал все тот же молодой и жизнерадостный прапорщик, принимавший арестованного в первый день.

– Как славно, что вы успели побриться! – радостно воскликнул он, появившись на пороге камеры.

– Хотите пригласить меня на свидание? – иронично отозвался подпоручик.

– Нет, что вы, – смешался тот.

– Не тушуйтесь так, – скупо улыбнулся Дмитрий. – Вы тоже не в моем вкусе.

– За вами приехали, – зачем-то понизив голос, сообщил прапорщик.

– Жандармы?

– В том-то и дело, что нет! То есть не совсем. В общем, из дворцовой полиции.

– Подумать только, какая честь!

Присланный за ним штабс-капитан оказался Будищеву незнакомым, но вел себя вполне корректно. Пригласив заключенного занять место в экипаже, сам устроился напротив, а два стражника заняли места на запятках кареты.