– Помоги, – Калерия подняла беспамятного человека с легкостью, и Эвелина бросилась к нему, нырнула под руку и согнулась.

Хрупкая.

Упрямая.

Наверное, ее можно уважать за это вот упрямство, но не хочется. А вот генерал… не так уж прост генерал. Антонина едва не расхохоталась, разглядев:

– Неси сюда своего упыря…

– Хватит, – жесткий голос берегини заставил вздрогнуть.

– Так упырь и есть… – Антонина за собой вины не чувствовала, а еще чужая кровь мешала.

Мешалась.

Это как… и вправду вино с шампанским смешать, а сверху водочки и потом еще ликера. В голове шумит, тянет на подвиги.

Она поднялась. Неожиданно повело влево, и Антонина упала бы, если бы не Виктория.

– Упырь-упырь, натуральнейший… и птица-гамаюн… бросила бы ты его, честное слово!

Упырь дышал.

И глаза открыл, стоило прикоснуться. Распахнул, белесые, пустые, страшные. От взгляда его Антонина отшатнулась, но быстро с собою совладала.

– Упыри на самом деле к мертвецам отношения не имеют, – сказала она, повинуясь странному желанию успокоить. – Если разобраться, то они те же люди, но с отрицательным вектором силы. Пьют ее, в общем. Тянут с других. А что самое интересное, что благодаря этой особенности, рядом с ними и магия-то толком не работает, да…

– И твоя?

– Моя… не знаю. Кровь нужна.

Упырь смотрел на птицу, так жадно, страстно, что той впору было бы сбежать от этого вот взгляда, а она только улыбнулась этак, растерянно.

Дура влюбленная.

Упыриная кровь оказалась ледяной, она вмиг остудила и вернула способность мыслить здраво. Пожалуй, если бы Антонина первой ее попробовала бы, она бы не стала глупить, ушла бы сама. Но теперь…

– Возьмите друг друга за руки и не отпускайте. Далеко не уведу, но… если кто потеряется, искать не буду. Никто не будет. Там… нехорошо.