И боль внутри утихла.

– На вот, – Ниночка оторвала клок ткани из испорченного платья. – Высморкайся. Легче станет. Мне так… всегда, когда…

Она икнула. И этот совершенно неуместный звук окончательно примирил Викторию со случившимся.

– Что… происходит.

– Ничего хорошего, – Ниночка была страшна. Покрытое коркой подсыхающей крови лицо, слипшиеся волосы, горящие глаза. – Но… есть шанс, должен быть… не может, чтобы…

– Вика! – жалобный голос сестры вызвал тошноту. – Вика… она их… он их… они их…

– Не верещи, – оборвала Антонина, которую и узнать-то можно было лишь по яркому платью. Правда, мятое и грязное, оно утратило яркости. – Выбираться надо… я… могу вывести всех, но силы нужны. И далеко не получится…

А Владимира вместо того, чтобы обрадоваться, разревелась.

Глава 27

Глава 27

…это было глупостью.

Совершеннейшей глупостью, иначе и не скажешь, потому что умный человек воспользовался бы моментом и ушел бы сам. Что Антонине до всех этих людей? Кто они ей? Соседи, с которыми, как оказывается, неслучайно свела жизнь, а теперь того и гляди смерть соединит узами, куда более прочными, чем ЗАГС накладывал.

И ей бы спасаться.

Ей бы скользнуть на туманную дорогу, чтобы выйти где-нибудь… да не столь важно, где именно, главное, что подальше от проклятой этой квартирки.

А там…

…есть места, где Антонину ждут документы и какие-никакие копейки. На первое время хватило бы. Даже… если подумать, то можно было бы повернуть все к собственной выгоде. Потеряться, наконец, для всех, примерить обыкновенную жизнь, о которой еще недавно не думалось.

А она…

Дура.

Полная.

И в то же время что-то мешало поступить разумно, заставляя возиться с глупыми нелюдьми, еще не понимавшими, во что они вляпались. Хотя, справедливости ради, и сама Антонина не очень понимала, но…