— Каша содержит все, что нужно организму.

— Видишь? Говорю, откармливают скот.

Дядя вздохнул и поднялся.

— Поговори с малой, чтобы она не брала трофеи, — он открыл двери. — Это плохо кончится.

* * *

Она наблюдала, как руки выполняли неизвестные ей действия. Информация текла через ее голову и управляла ею. Она не знала, откуда она там бралась. Она могла бы ей помешать, если бы захотела. Она даже непроизвольно мешала, если пробовала сосредоточиться на этих действиях. Это происходило само собой, как будто от скуки, когда она невольно крутила в руках ручку. Выходило, пока было непроизвольно. Когда она на этом сосредоточилась, вращение теряло ритм, ручка падала.

Когда об этом думаешь, вращение ручки теряет смысл.

Она теряла ритм, поэтому закрывала глаза и думала о Варшаве. Голубое небо, ветер, зеленая трава. Добывать что-то большее из омута памяти становилось все труднее. Это как решать трудную задачу по математике. Разум пытался заняться чем-то другим, приятным.

Когда она открыла глаза, ее руки накладывали пробки и накручивали крышки на тюбики с кремом.

Возможно, никто не заметит, если в конце цикла не хватит одного тюбика? Она обменяет его потом на шампунь.

Время немилосердно тянулось, пока не пришел конец. Что-то отпустило, ослабило нематериальную хватку — как облегчение после снятия узкой обуви. Марыся отошла от транспортерной ленты, но не вышла из зала. Место заняла девочка ее возраста, вся грязная, с растрепанными волосами.

— Извини. — Марыся подошла к ней. — Откуда ты знаешь, что делать?

Та не ответила, делала, что надо.

Марыся никогда так себя не вела во время Зова. Хотя ее никто никогда ни о чем не спрашивал. А может, спрашивал, только она этого не замечала? Нет, скорее, нет. Даже сейчас только она стояла сбоку и наблюдала, как все, без исключения, ведут себя как роботы. Те, кто закончил работу, выходили свободным, механическим шагом. Смена была плавной, продолжалась несколько минут. Одни занимали места других, не задерживая процесс.

Одна из женщин взяла упаковку крема и, совсем не скрываясь, сделала это автоматически, с отсутствующим взглядом. Никто не обратил внимания.

Когда все поменялись, Марыся наконец вышла. Крем под комбинезоном немного мешал ей.

* * *

— Нет, ты не можешь туда идти. Не можешь. Межуровень поделен на зоны. Если ты раз вошла в зону, уже не поменяешь ее. Ты пропитываешься ею.

— Но почему? Здесь нет чипов-ID, нет контроля.

— Ты пропитываешься кодом. В другой зоне он сразу же распознается.