— А ты ничуть не изменилась, Шаэрри-наи, — неожиданно мягко заметил он. — Ни капли…  Всё та же страстная, яркая бунтарка, что десять лет назад покорила моё сердце. Как будто и не было этих лет. Как будто мы расстались только вчера…

Я с трудом подавил желание в изумлении протереть уши. Тарабарщина, в виде которой представлялся мне их разговор на эльфийском, внезапно обрела смысл — так, словно собеседники мне в угоду разом перешли на имперскую речь!…

Но ведь этого точно не могло случиться!

Тогда…  что же произошло?!

— Твоё сердце?! — Шаэ задохнулась от возмущения. — Ты смеешь говорить об этом…  Ты?! Убийца, клятвопреступник и лжец, для которого нет и никогда не было ничего святого?!

— Эти слова ранят больнее кинжалов…  — тяжкий вздох Ллиреадана призван был изобразить, какую тот на самом деле испытывает боль. — Мои враги проделали большую работу. Но слышать их из твоих уст мучительнее стократ. Ведь на самом деле я сделал всё, что мог, чтобы спасти тебя.

— Да что ты говоришь!…  — не удержалась эльфийка.

— Правду, Шаэрри-наи…

— Не смей называть меня так!

— Прости, — мерзавец покаянно потупил взор и будто бы через силу «выдавил» признание: — Меня предали…  Предали те, кому я доверил самое дорогое, что у меня было. Твою жизнь…  И вместо того, чтобы вывести вас со Стражами в безопасное место, вероломно отдали в руки Чёрных Плащей, рассчитывая, что известие о твоей гибели убьёт меня. Но они просчитались, — заявил он, вскидывая голову; сверкнули фиолетовые глаза, перехватывая эльфийкин взгляд. — Я выстоял именно потому, что знал: ты жива. Всегда знал это…

Определённо, будь Ллиреадан актёром странствующего театра, так популярного среди имперского простонародья, он имел бы все шансы прославиться. Однако Шаэриэнн ни капли не впечатлила его игра.

— Знал, не сомневаюсь, — подтвердила она. — Живая я для тебя намного опаснее мёртвой…  Совсем не удивлюсь, если даже разыскивал, чтобы добить — да вот незадача, не вышло. Орден не выпускает из рук то, что уже считает своим. Но ты не был бы собой, если бы не подстраховался на случай «непредвиденных обстоятельств». И не извлёк из этого всю возможную для себя выгоду…  Уж не потому ли отец, бросив всё, отправился на границу, и Учитель сложил с себя обязанности Старейшего? Такова была цена за то, чтобы всплыли крупицы правды, позволяющие не считать меня государственной преступницей?

— Шаэриэнн, — Ллиреадан в очередной раз устало вздохнул. — Всё не так…

— Разумеется!…  — выразительно кивнула Шаэ. — «Предатели», конечно, уже получили по заслугам?