– Ах ты поганка!

– Как ее зовут? – осведомился Брюно, нисколько не интересуясь распухшей рукой кучера.

– Мила. А тебе зачем?

– С чем к ней полез?

– Хотел проверить подковы, черт бы ее побрал!

Брюно оттолкнул кучера в сторону.

– Что с тобой, Милочка? – проворковал Брюно, поглаживая кобылу по храпу. – И объявил как нечто само собой разумеющееся: – У лошадки нога болит.

Подошел к левой задней ноге и над копытом под длинной шерстью обнаружил открытую рану. Брюно как-то убедил Милу показать ему и подковы. Она сразу послушалась. Кучеру это не понравилось, зато королевский кортеж скоро продолжил путь.

Только снежинки медленно кружились над белой, гладкой, безлюдной равниной, что казалась навек уснувшей.

В карете король крепко держал за руку королеву, а королева не выпускала руки короля. Напротив них Мадлен и два лакея трещали без умолку.

– Вон там, там родилась королева Сидра! – закричала Мадлен, показывая на каменистую горку.

Лисандр и королева впервые прислушались к болтовне слуг.

– Да-да, где-то за этой горкой, – согласился лакей.

– Говорят, очень мрачное место, – заявила Мадлен и прищелкнула языком.

– Один мой приятель побывал там недавно, – сообщил другой лакей. – Камни сами двигаются. И даже говорят.

– Камни в доме? – перепугалась Мадлен.

– Ну да.

– А сам дом какой?

– Не знаю. Он только сказал, что камни двигаются и говорят.

– И что же они говорят? – с увлечением расспрашивала Мадлен, скрестив на груди руки.