– Ничего они не говорят, – вмешался Тибо.

Трое слуг посмотрели на короля круглыми от удивления глазами.

– Вы были в том доме, сир? – спросил один.

– Конечно, был. Сидра – моя мачеха.

– Ой! – вскрикнула Мадлен. – Так расскажите нам все, ваше величество!

– Нечего рассказывать. От дома осталась куча камней, как будто там никогда никто не жил.

– А говорящие камни, сир? Какие у них голоса?

– Не голоса, а сквозняки. Ветер воет.

– Вот оно что…

Мадлен разочарованно замолчала, но ненадолго.

– Значит, именно тут и растила нашу королеву Сидру бабушка? – задала она новый вопрос.

– Да, так говорят. Но никто ее бабушку не видел. Она умерла, ее давно похоронили, до того как Сидра попала во дворец.

– Как подумаю, – растроганно начала Мадлен, – что королева у нас взошла на трон, поднявшись с кучи камней… Очень ей повезло, не так ли, ваше величество?

– Еще бы, – кивнул Тибо, от души желая, чтобы Мадлен угомонилась.

Неожиданное появление Сидры вскоре после смерти матери отравило ему детство. Он перестал узнавать отца, сначала влюбленного, потом подавленного. Сидры боялись во дворце все слуги, Тибо она просто не замечала, гладила по головке одного Жакара. Несносного братца. Грустные воспоминания.

На равнине снова стали появляться сады, вдалеке темнел лес. Лошади утомились, но время шло стремительно. Никому больше не хотелось ночевать под открытым небом, тем более когда их ждали в Большом Шале, самом уютном замке королевства. Он был построен из дерева и стоял в бору среди сосен и елей, а чуть ниже неподалеку били горячие источники. Заграничные аристократы приезжали сюда принимать ванны.

На закате королевский кортеж миновал голубые ели, посаженные будто по линейке, и двинулся по идеально вычерченной дороге. Под колеса кареты то и дело попадали шишки, воздух благоухал смолой. Вокруг веяло благодатью, но Эма внезапно напряглась и выпрямилась.

– Слышишь? – едва выдохнула она, вцепившись в руку Тибо.

– Слышу болтовню, и только. Очень хотел бы заткнуть уши.

Слуги замолчали. Лисандр приложил ухо к окошку и вслушался.