Спирита – такого, каким он должен был быть с самого начала.

Не миражом – чистой идеей. И всем, что ее составляло.

Кейн думала о том, что вернется в Цитадель, в свою маленькую жизнь, оставив истинный архетип спать под Грандвейв, и какая-то ее часть уже горевала по нему.

Джек вдруг повернулся, посмотрел хмуро и настороженно.

– Все в порядке, – сказала ему Кейн.

В конечном итоге, она все равно выбирала свою маленькую жизнь. С ее победами, ее поражениями и ее мелочностью.

– Я чувствую себя лучше, чем могла бы.

– Ага, те мастрессы, которые съехали при мне с катушек, тоже чувствовали себя неплохо. С каждым часом все лучше и лучше.

– Я все еще не хочу жертвовать собой ради планов Реннара. Должно быть, это хороший знак.

Они поднимались, и защитная схема мягко отталкивала от шлюпки пролетавшие мимо осколки – их все еще было не очень много.

Они звучали разрозненно, ломко, и иногда Кейн казалось, что она разбирала какой-то еще звук, который то появлялся и пропадал. Джек тоже его улавливал, напрягался прежде, чем расслабиться снова и полностью сосредоточиться на полете.

– Вы знаете, что это? – спросила, наконец, Кейн.

– Догадываюсь, – коротко ответил он, и после его слов звук появился снова – высокое протяжное пение без слов. Довольно близко.

Кейн вздрогнула:

– Это гибрид?

Ответить он не успел.

Все изменилось за секунду.

Наверху сквозь пелену осколков проплыла тень – странный ломкий силуэт, словно сложенный из разрозненных фрагментов.

Джек попытался увести шлюпку в сторону, но тень последовала за ней.

Сквозь просвет в облаках спирита Кейн увидела неровный бок гибрида. Было что-то жуткое, абсолютно неправильное в этом нагромождении форм.