И вот теперь отец предлагал ей информацию.

– Что именно ты от меня хочешь?

– От вас обоих, – поправил он спокойно. – У Дамина есть разведывательное судно. Мне нужно, чтобы вы втроем спустились сквозь Грандвейв и нашли «Марию». На ней хранится чертеж схемы, которая мне нужна. Я не прошу о многом. Всего один короткий визит – один день, едва ли больше. Практически прогулка.

– Это очень много. Слишком. Даже если я соглашусь, я против того, чтобы ты втягивал Джека.

– Начинается, – вздохнул тот. – Просто прекрасно. Птичка пытается укрыть меня под крылом.

– Ты знаешь лучше всех, насколько там опасно, и ты больше не… – она не могла заставить себя произнести «схематик» и потому замолчала. Наверняка Джек и так все понял.

– Оружие еще никто не отменял, – ответил он. – И именно потому, что я бывал под Грандвейв, я не хочу отпускать тебя с каким-то ублюдком, о котором я впервые слышу. Падре – это одно. В нем я не сомневаюсь. В отличие от этого… как там его? Дамина?

– Значит, мы оба никуда не полетим, – Кейн встала, коротко поклонилась отцу. – Я любила Линнел и рисковала жизнью, когда думала, что могу ее спасти. Но я не стану рисковать своим близким человеком, чтобы отомстить. Никогда. Спасибо за предложение, оно нам не подходит.

– Слушай… – начал Джек, и она перебила.

– Я не могу так рисковать. Не могу и не стану.

– Подумай, Анна, – сказал ей отец. – Я дам тебе три дня. Через три дня Дамин будет ждать тебя на причале. В полдень. Судно называется «Силана». Постарайся не опаздывать.

Он был так убедителен, так спокоен.

«Всего одна услуга, ничего сложного. Буквально прогулка. Стоит рискнуть ради Линнел».

Он не верил, что Кейн способна отказаться.

Она больше ничего ему не сказала и ушла, не прощаясь.

* * *

Когда-то Дамин искренне ей нравился, и отец с мамой всячески пытались свести их вместе. У Кейн с Дамином было много общего – он тоже мечтал о свободе, он любил воздушные платформы и дирижабли и хотел летать на собственном небесном корабле. Она легко могла представить себя рядом с таким человеком, но, в конце концов, у них ничего так и не сложилось, и теперь она была этому рада.

Случись иначе, вряд ли бы ей хватило смелости стать мастрессой.

Кейн никогда не встретила бы Джека, никогда не оказалась бы под Грандвейв и продолжала бы верить, что жизнь, для которой ее воспитывали родители – единственный возможный вариант.

Теперь квартира Джека в трущобах стала для нее домом в большей степени, чем особняк в Верхнем Квартале.