Нагиль спешился и вошел к Вон Гюну, на ходу натягивая на полуголое тело чогори.

— Я потерял десять тысяч воинов, — сказал вместо приветствия генерал. Нагиль поклонился ему и сел прямо на землю, устланную тонкими циновками. — Десять тысяч, капитан-дракон.

— Вы потеряли бы столько же, если не больше, если бы Дракон не прилетел вам на помощь.

Вон Гюн кинул в тряпичную стену кубок и обошел стол, чтобы присесть напротив Нагиля. Он только что снял обожженные доспехи и не успел еще умыться: едва сдерживаемый гнев просачивался на его лице сквозь слой копоти и крови.

— Мы могли добить их самостоятельно, после первого залпа ты должен был дать моим людям шанс на спасение!

— Не я контролирую Великого Зверя, генерал, — просипел Нагиль и закашлялся. Рана на шее затягивалась медленнее остальных, оттого вдох и выдох получались болезненными и глухими, словно он все еще не успокоил зверя внутри себя.

— Дракон подчиняется твоей воле, — цедил Вон Гюн. — Следует твоим приказам!

— Нет, генерал, и вам это прекрасно известно.

Нагиль разминал пальцы, силясь прогнать тремор, и жмурился. В генеральском шатре было душно и дымно, сюда просачивался вместе с пеплом жаркий воздух из долины, где догорали среди травы тела. Японцы, корейцы, капитаны дивизий и простые солдаты, всадники с их лошадьми и пехотинцы. Дракону следовало быть аккуратнее, но когда это Великий Зверь проявлял деликатность к кому-то из смертных?

Несмотря на изначальную свою природу, Дракон не был великодушен и мудр, как его предок, и не считался с планами людей и их желаниями — он действовал самостоятельно, жил своей жизнью, контролировал Нагиля, когда мог, и рвался из смертного тела в минуты, когда капитан был наиболее уязвим.

— Я вел своих людей тебе на подмогу, а выяснилось, что на погибель! — бесновался генерал и стучал кулаком в землю рядом с Нагилем. — Теперь мы беззащитны, и когда Тоётоми приведет еще войска, нам не спасти даже Конджу — не то, что столицу!

— У Тоётоми было двадцать тысяч воинов, — вяло запротестовал Нагиль. — Я сжег их флот в заливе, они отрезаны от своих, и мы могли бы…

— У нас больше нет людей, капитан, — отрезал Вон Гюн. Нагиль с трудом смотрел ему прямо в лицо и не понимал. — Слышишь, Мун Нагиль? Со мной было двадцать две тысячи пехоты и конницы, и ровно половина сгорела от твоего пламени.

— Вы обещали больше, — не поверил капитан. Вон Гюн сердито кивнул.

— Советник решил, что нашей армии хватит, чтобы остановить японские войска.

— Что?..

— Люди Лю Соннёна ушли на север, все охраняют короля. Сейчас они в Хэнджу, Его Величество ждет ответа от Минской империи.