Ринго был отличным «опером», способным многому научить, но при этом, что уж там говорить, тем еще засранцем, к тому же он смолил, как паровоз. Никаких электронных сигарет и тейпов — только «Кэмел» без фильтра. Каждую секунду своей жизни, за исключением сна. Ему было наплевать на то, что в современном обществе курение не одобрялось и вызывало негативную реакцию. Он мог зажечь сигарету в любом месте, и никто не мог заставить его эту сигарету погасить. Помню, как несколько раз заходил к нему домой, и все его жилище было, словно туманом, окутано сизым дымом. И, если честно, я думаю, что там всегда так было.

Он курил, когда разговаривал, шел куда-нибудь, общался по телефону, справлял нужду, ел… Ринго говорил, что начал курить с восьми лет, и я ему верил. У него в машине на консоле был установлен огромный автомобильный диск от «Форда фаэрлейн» 1950 года, который он использовал в качестве пепельницы. Так вот, эта гребаная штуковина была всегда доверху заполнена окурками и пеплом. После каждой поездки с ним на машине мне приходилось снимать костюм и отправлять его в чистку в надежде, что это его спасет. Черт возьми, от него всегда пахло так, словно находишься на пожарище.

Ринго сказал, что встретит меня в аэропорту. Возможно, на своем авто. Еще с одним костюмом придется попрощаться…

Но был и еще один момент, из-за которого поездка в Чикаго вызывала у меня тягостные чувства. Сын агента Уэбб переехал сюда после того печального события и теперь жил у сестры своей матери. Я никогда не умел строить личные отношения с другими людьми.

Именно поэтому я так больше и не женился. Знаю, ужасно в этом признаваться, но преданный своему делу агент ФБР не должен говорить другому человеку, что всегда будет с ним и всегда будет готов оказать ему поддержку. Потому что это ложь. Я влюбился в Мелиссу еще в колледже, мы с ней вместе посещали курс по политологии. Она была, наверное, самой робкой девушкой изо всех, кого я знал. Встретиться с ней взглядом было все равно, что выиграть в лотерею. Мы поцеловались только на десятом свидании. Но, возможно, именно это и привлекало меня в ней. Даже после свадьбы она вела себя очень сдержанно. Я списывал это на то, что она была воспитана в строгих религиозных традициях. Даже после медового месяца она всегда принимала душ в одиночку, предварительно заперев дверь ванной, и я редко видел ее обнаженной.

Мы с Мелиссой уже находились на грани развода, когда вдруг на пару дней устроили совместный сексуальный загул. В то время у меня как раз была небольшая передышка между двумя заданиями. Я сказал «загул», потому что это слово наиболее точно передавало мои ощущения — на тот момент мы уже очень давно не были близки. После этого Мелисса забеременела.