– Прекратите, – шепотом попросила Литания.

– Я люблю вас, моя госпожа, – тихо ответил Видий.

– Не надо. Сегодня плохая ночь и здесь странное место. Спите.

– Я же с тобой, моя любимая, тебе нечего бояться, – прошептал Видий и обнял ее плечо.

Литания вскочила.

– Оставьте меня в покое, или будете ночевать на полу!

– Может быть, дадите людям выспаться, – послышался недовольный голос Тайры.

Раздосадованный Видий отвернулся к краю нар. Сверху не было слышно ни звука, даже дыхания. Наверное, все уже заснули.

Деревья шумели и стонали всю ночь. Иногда в скрипах и шорохах чудился рев зверя, тоскливый вой и детский плач. Шмель беспокоился, с лаем кидался на дверь, скулил. Дождь все не начинался, иногда прошелестят капли по скату крыши – и замолкнут. После полуночи ветер начал стихать, и Тайра забылась тяжким, как мрак пещеры, сном.

Дверь скрипнула, на пороге в луче солнца стояла девочка лет восьми, закутанная в зеленую вязаную шаль. Худенькая, косички тоненькие.

– Утро доброе, странники. Как спалось на новом месте? Я пойду, не буду вам мешать, только приберите за собой перед уходом. Ну что ты на меня смотришь? Ты лучше на шарик свой смотри, – улыбнулась она Тайре.

Тайра глянула – цепочка за ночь выбилась из-под ворота, шарик покачивался, разбрасывая изумрудные искры. Тайра заправила его под рубашку. В дверях уже не было никого.

– Да что ж такое, надо ее позвать! Как же она живет тут одна – ей лет девять, не больше! – Литания кинулась к выходу.

– Этой бабуле-то девять лет? Что с вами, госпожа? – удивился Балтазар.

– Какой бабуле? Тут девочка была, маленькая.

– Ну да, девочка, лет семи, наверное, – подтвердил Ланс, – ты что, Балтазар?

– Здесь была старуха. Высокая, седая, за восемьдесят, – сказал Видий.

Оказалось, только он и Балтазар видели старую женщину, остальные – девочку.

– Нас Хозяйка навестила, – задумчиво проговорила Литания, – надо уходить. И приберитесь, как она велела, чтоб ни крошки после нас не осталось.