– Как вы меня остановите, если я вздумаю убить вас сейчас?

Казалось, визирь обдумывает это. Через секунду он подошел к маленькому столику и взял стоявший на нем графин вина. Бокалы стояли рядом. Он качнул графином.

– Как вы, вероятно, поняли, у меня договоренность с хозяином таверны. Мы сейчас одни, но не совсем. Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я это продемонстрировал.

Тут разбойник огляделся и заметил приоткрытую внутреннюю дверь и еще одну, ведущую на балкон.

– Понятно, – сказал он. – Мне следовало этого ожидать.

– Наверное. У меня есть обязанности, и я не могу вести себя совершенно беспечно, даже сегодня ночью.

Ибн Хассан принял бокал, предложенный визирем.

– Если бы я захотел вас убить, я все же мог бы это сделать. Если бы вы захотели меня задержать, вы бы уже это сделали.

– Вы упомянули о сведениях. И о цене. Меня разбирает любопытство.

– Насчет цены вы должны знать. – Ибн Хассан выразительно посмотрел на свою сброшенную маску.

– А, – сказал визирь. – Конечно. Ваши сыновья.

– Мои сыновья. Я обнаружил, что очень скучаю по ним в свои преклонные годы.

– Могу это понять. Хорошие сыновья – большое утешение. Они прекрасные люди; нам очень нравится их общество.

– Их не хватает в Арбастро.

– Печальные превратности войны, – хладнокровно ответил бен Аврен. – Что вы хотите мне сообщить?

Тариф ибн Хассан осушил бокал и протянул его визирю. Тот снова налил вина.

– Мувардийцы всю зиму строили корабли. На новой верфи в Абенивине. Хазем ибн Альмалик все еще с ними. Он потерял кисть руки. Не знаю, как и почему.

Теперь настала очередь Мазура задумчиво выпить.

– Это все?

– Едва ли. Я стараюсь предлагать справедливую плату, когда чего-то требую. Альмалик Второй Картадский все это время распускал слухи насчет киндатов Фезаны. Не знаю, с какой целью. Но напряжение там растет.