Марк видел, как они сдаются — обескураженные, пристыженные, убаюканные гладкими речами бывшего лидера. Видел, как руки с игломётами опускаются всё ниже и ниже. Он-то свой держал прямо. У него ещё горело в груди, билось в виске одним-единственным именем, и он еле сдерживал себя, чтобы не заорать его вслух.
— Опускайте оружие, — мягко подбодрил Илур, перебегая глазами с одного лица на другое. — Давайте расходиться, раз мы всё прояснили.
— Не всё, — сквозь зубы выдохнул Марк.
Все головы в зале повернулись к нему.
— КАРИНА! — заорал Марк. — Её что — ради всех этих благих целей — просто так в расход? Собственную подопечную?
— А, да, — с заминкой отозвался Илур; к мстительному удовольствию Марка, он выглядел слегка растерянным. — Понимаешь, Маркий…
— КАКОГО ЧЁРТА ВЫ ЕЁ ДЕРЖАЛИ В ОРНАМЕНТАХ ШЕСТЬДЕСЯТ ДНЕЙ?
— У меня были причины. Но взять и выложить их тебе сейчас я не могу, — невесело отозвался бывший лидер, глядя Марку прямо в глаза. — Веришь или нет, она бы не умерла.
— ОНА ПОЧТИ УМЕРЛА! Если… — Марк заставил себя глубоко вдохнуть и понизить голос: — Если бы мы опоздали — если бы Ортей опоздал хоть на пять минут — если бы он не смог, не поймал бы — нить…
— Я тебя понял.
Илур теперь смотрел без улыбки. Марк покрылся мурашками, осознав, что только что сболтнул при всех. Но тут же отмахнулся от этого чувства — всё не важно; ничего не важно, кроме того, что прямо перед ним стоит рен, который чуть не убил
— Не всегда то, что тебе кажется, является истиной, Марк — можно тебя так называть? — примирительно-убаюкивающим тоном начал Илур.
— Отставить! — рявкнула Ивера — должно быть, заметила, как дрогнул его палец на спусковом крючке игломёта. — Не вздумай стрелять, Маркий!
Двое альбов из числа повстанцев тут же выхватили откуда-то огнестрелы — в этот раз настоящие — и наставили на Марка.
Остальные в недоумении уставились на них.
— Не могли же мы оставить такое рискованное мероприятие без подстраховки, — раздражённо пояснил Ликтор.