— Так сейчас же её нет, — озадаченно произнёс Марк.

— Так сейчас мы и не в настоящем бою, — отрезала экзаменатор. — Будь добр, атр, продемонстрируй мне своё знание программы, а не инициативность. Этой графы в аттестации нет. Понятно изъясняюсь?

— Вполне.

— Атакуй.

Карина улыбнулась ему со скамейки, как только он со свирепым лицом отвернулся от аргенты. С того злополучного дня прошло почти три пятидневья, а она до сих пор не восстановилась. И Марк ничего не мог с собой поделать — при каждом взгляде на эти похудевшие руки, обведённые тёмными кругами глаза и желтоватую кожу вспоминал полные отчаяния минуты, когда наставница лежала без сознания и без нити присутствия у него на руках.

Она, конечно, уже сцапала его книжку. Марк ещё раз обругал себя — принёс во двор машинально, читая на ходу. А ведь Ортей велел: никому…

— Можешь не рассказывать, — отмахнулась она, не дав ему рта раскрыть. — Аттестации всегда такие… оторванные от реальности. И у нас так было. Только не с чем было сравнивать.

Марк хмыкнул, уселся рядом и протянул руку за своей книжкой.

— Орт дал? — ровным голосом поинтересовалась она.

Марк кивнул. Ещё раз глянул на обложку, где красовалась надпись «Перекрёстные точки: спасители или разрушители»; спрятал от греха подальше за пазуху.

— Сказал прочесть очень внимательно, — проворчал недовольно. — Типа ценная информация…

— А сам что думаешь?

Марк фыркнул:

— Абсурд.

— Почему? — не унималась наставница.

— Ну, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Сама идея… Люди, которые рождаются раз в несколько сотен лет, чтобы разруливать проблемы мира. Вселенная, которая протягивает сквозь них основные нити мироздания… Вселенная что — живое существо? Да даже если так, — он пожал плечами, заметив, как уголок её рта снова дёрнулся, — что за глупости — выбирать кого-то одного и давать ему в руки такую силу? А если он облажается? Почему не сделать сразу нескольких перекрёстков; почему не контролировать их, не направлять, вместо того чтобы предоставлять им полную свободу? В общем, или я туповат для этого, или…

Он умолк и осторожно покосился на наставницу. Ей явно было что сказать, но она медлила.

— Там так написано? — спросила она наконец. — Про силу и полную свободу перекрёстков? — Марк неуверенно кивнул. — Неверно написано. Человек-перекрёсток не может пользоваться своей силой, Марк. Он — инструмент. Но им могут воспользоваться другие — личности, достаточно сильные, чтобы управлять протянутыми через него нитями. А сам он не решает и не меняет ничего.

Она замолчала, наблюдая за сдающей свою аттестацию Камайлой. Судя по рассерженному лицу атры, у той были ровно такие же проблемы, что и у Марка до неё.