«Верни моего сына».

– Что… – выдохнул я, с тихим стоном хватаясь за голову.

Попытался встать, но ноги подкосились, и я упал на колени. Подполз к берегу озера и опустил руки в прохладную воду. Блуждающая крепость. Значит, я все еще здесь. В памяти замелькали обрывки битвы. Птичьи крики, взмахи крыльев. Сильно пахло гарью, кто-то стрелял. Где-то здесь должен быть мой колчан.

Зачерпнув воды одной рукой, я плеснул на лицо и вдруг увидел на тыльной стороне ладони шрам. Сев прямо в воду, я поднес руку ближе к лицу. Что это за иероглифы? Фактура напоминала ту же отметину, что у Нобу и Тэйго.

– Не может быть…

Я стал машинально ощупывать лицо и вдруг наткнулся пальцами на шероховатости на висках. Сердце бешено забилось. Глаза ослепило от вспышки воспоминания: десятки стрел летели в мою сторону, готовые пронзить…

«Ты воспитал моего сына. Верни его».

– Хого…

Я резко обернулся и тут же поморщился от колющей боли в затылке. Рэйкен медленно подошла ко мне. Выражение ее лица испугало – столько страха было в нем. Она опустилась на колени, кимоно тут же промокло.

– Его сын? – прошептал я.

Она что-то говорила про Хэджама – там, у храма, бесчисленное количество часов назад. Спрятаться, он пришел за нами… Мной и Коджи.

Его сын.

Рэйкен коротко взглянула на меня – так вымученно, с мольбой – и тут же потупила взгляд. Нет-нет-нет. Ничего этого быть не может. Я казался себе чужим – с этими отметинами, с этим незнакомым телом. Как будто мое сознание переместили в другой сосуд.

– Хого…

Я все уже знал. Все факты были у меня, оставалось лишь соединить их в складную историю. И все, что я мог позволить себе, – подарить минуту, одну чертову минуту, чтобы задержаться в прежней жизни, в последний раз ощутить то, что мучило меня и делало счастливым в минувшие несколько дней. Я протянул к ней дрожащие руки и обнял, но Рэйкен не ответила. Все равно. Я дышал ей в плечо – глубоко и надрывно, яростно стискивая пальцами ее одежду. Какой же я трус! Даже сейчас, когда до правды оставалось всего ничего, я пытался отдалить ее, удержаться в мире, который сам создал и в который отчаянно хотел верить.

– Значит, все было манипуляцией?

Рэйкен робко погладила меня по плечу и прерывисто вздохнула:

– Прости.

– Если бы моя природа была другой…

Рэйкен мягко отстранилась и заглянула мне в глаза. Когда я вспоминаю этот момент, то больше всего ненавижу этот взгляд – болезненный, сломленный и виноватый. Но вот ее губы шевелятся, и голос звучит жестко и уверенно: