– Я не буду поднимать шум. Но если пойму, что мне или моей семье угрожает опасность, буду защищаться всеми доступными способами.

– Я знаю, кто вы, хого Сугаши, – придав голосу уверенность, начала я. Из-за капюшона не видела его лица, но ощутила, как накалился воздух вокруг, и его свежий дождевой запах – такой же, какой источала сущность Шиноту, – стал терпким. – Но вы не должны думать, что я пришла, чтобы навредить вам. Несколько месяцев назад мы и вправду встретились совершенно случайно. Я набрела на ваше поместье, странствуя между мирами.

– Нет… не может быть. Ты… демон?

– Ханъё, – с этими словами я наконец открыла лицо.

Такимару впился в меня пылающим взглядом. Он стиснул зубы, и широкие скулы стали острее.

– Ровно до вчерашней ночи мне ничего не нужно было от вас – лишь молчаливая компания или ни к чему не обязывающий разговор. А потом вы сказали, что ваша жена носит под сердцем мертвых детей, и я поняла, что меня к вам послали боги, хоть и сделали это самым жестоким образом…

Не знаю, правда это была или нет, но я верила в превратности судьбы и точно знала, что все хого почитают силу богов и уважительно относятся к их дарам. По крайней мере, Хэджам говорил об этом.

Я неотрывно смотрела ему в глаза, считывая, как меняются эмоции. Злость, недоверие, замешательство. Он едва заметно хмурился и вскидывал брови, всматриваясь в мое лицо, ожидая разглядеть подвох, но я точно знала, что ничем не выдала себя. Что-что, а каменную маску я носить умела.

– Зачем это тебе? – голос Такимару прозвучал пренебрежительно, но я различила волнение. Значит, мне удалось его заинтересовать.

– Мой дар и мое проклятье – я вижу души. Могу касаться их, забирать, помещать в другие тела. Так вышло, что один нерожденный ребенок в опасности, и единственное, что я могу сделать, это дать ему убежище под защитой самого сильного хого в мире.

На лице Такимару отразилось недоверие, смешанное с отвращением.

– Я слышал о тебе. Ты – Странница. Ты заключаешь контракты с людьми…

Я показательно вздохнула и устало прикрыла глаза.

– Избавьте меня от своего предвзятого осуждения. Правды вы не знаете – лишь домыслы. А сейчас не время и не место пускаться в объяснения. Всего в тысяче шагов от нас люди. Если вы будете медлить с ответом, я уйду и больше не вернусь.

Возможно, я сильно рисковала, а может, была настолько самоуверенна, что могла позволить себе говорить что вздумается и манипулировать его желаниями. Теперь не знаю.

– Какой это ребенок? Достойный?

– Это ребенок. Чистый и непорочный. Он еще даже не родился, чтобы совершить какие-либо недостойные поступки.