– Ты выиграешь время.

Налетевший ветер заиграл с моими волосами, и Мэйко поднялась в воздух. Наши глаза находились теперь на одном уровне, и я могла сосчитать ее дрожащие ресницы.

– Это была игра, Рэйкен. Ни к чему не обязывающее веселье. Мы делили ложе, мне было хорошо, – неожиданно сказала она. – Но если бы ты заикнулась о своих чувствах к Хэджаму, если бы поделилась своей привязанностью к нему, я бы никогда… слышишь, никогда…

Мэйко протянула руку и коснулась моей щеки. Темная пелена с ее глаз схлынула, и в отражении кристальной зелени я разглядела свое ошеломленное лицо.

– Я тянулась к тебе. Боготворила тебя. Милостивый Сусаноо, как я любила тебя, с каким трепетом ловила твое одобрение и искала общения. Только ты, Рэйкен, ты была для меня всем.

Я ответила бесстрастным взглядом. Мэйко слабо улыбнулась и вздохнула:

– Тебе так хотелось любви, я понимала это и думала, что смогу хотя бы частично заполнить пустоту в твоей душе. Но тебе никогда не нужна была моя любовь, как и любовь многих, подобных мне. Ты нас не замечала, потому что желала любви только тех, кого сама выбрала.

Мэйко ласково погладила меня по щеке и опустила руку.

– Но, как бы то ни было, я никогда не смогу взять на себя твою смерть. Поэтому ты останешься здесь, а мы сами вызволим Коджи и…

Я резко подалась вперед и ударила ее лбом. Мэйко вскрикнула, а я выпустила когти и вонзила пальцы в своих стражей. С шипением они отскочили от меня, и я, воспользовавшись моментом, скользнула в темноту.

На этот раз он ждал меня. На том же месте, где мы простились всего несколько дней назад.

– Да ты жить без меня не можешь! – усмехнулся Саваки, едва я открыла глаза и ощутила теплый ветер на щеках.

Собачьи глаза смотрели на меня с любопытством и нежностью. И на долю секунды я отпустила случившееся, позволила себе насладиться радостью нашей встречи.

– Ты узнала, что я все еще служу ему, и все равно пришла? – озадаченно спросил он. – Признайся, тебя ко мне тянет.

Саваки деловито сложил лапы на когтистой шапке трости. Я не сдержала улыбки, но она тут же погасла.

– Все плохо. И как бы то ни было, но, кажется, ты все еще мой единственный друг.

– Твои представления о дружбе далеки от идеала, – хмыкнул он. – Собственно, как и у моего тюремщика.

Я вздохнула, не зная, что делать дальше. Разрывалась между желанием попросить о помощи, просто поговорить или сесть на жженый песок и помолчать. Я боялась обдумывать то, что случилось, боялась выводов, к которым приду. Не понимала уже, за что борюсь и против кого выступаю. Запуталась, кого люблю, а кому желаю зла.