— Вода, — один из ближних опустился на колени рядом, и только тогда Сим увидел его и узнал. — Ты как? Сам дойдешь или собрать носилки? Штейн скрипит зубами, аж жутко. Ждёт…

— Сам, если с опорой, — напившись, предположил Сим. — Позови хоть кого, старуху надо проводить. Или отнести. Она еле шаркает, так?

— И сильно хромает. Устрою. Сим, они же… тёмные, — шепотом напомнил ближний. — Закон же. Ты с весны вовсе дикий стал. Новое тебе подай, и погуще. Валги меж шатров бродят, а тебе и того мало. Сим, а ну их! Домой бы тебе, домой… кожа да кости. Глянуть жутко, светишься насквозь.

— Ты славный нянька, — скривился атаман. Поморгал и прищурился, глядя на вновь прибывших. — Апа? Вы и есть апа Бина? Я от всей души надеюсь, хотя бы вы услышите меня. Не надо никого проклинать. Не надо называть хозяином. Или нам быстро не решить насущного.

— Что же насущно отчему Симу? — прохрипела старуха, пытаясь устоять на слабых ногах. — Уморить нас ты, вроде, и не рад. Слух был, дурной ты. Верный слух, теперь сама вижу. Дурной Сим. На упрямство, как на кол, насаженный.

— Апа, давайте выведем детей и загоним в норы крыс, а после поругаемся.

Старуха мелко закивала, без новых возражений позволила двум ближним Сима поддеть себя под локти и вести, а скорее — нести. Атаман и сам навалился на крепкое плечо, чтобы не отставать. Рядом вприпрыжку бежала Айслу и без умолку восхваляла мудрость и силу хозяина…

Сим брел и недоумевал: ущелье выглядит совсем не так, как вчера. Завалы камней, бревна какие-то… А в памяти так пусто — хоть вой. Он здесь шел в Ночи? Ничего знакомого. Ничего вообще. Тошно, мутно на душе. Хочется как можно скорее и дальше уйти отсюда. Сим напряг шею, сощурился и стал всматриваться вперед, злясь на мерцающее, ненадежное зрение.

Старик и Ганс стояли высоко, на светлом фоне скорого утра, на стыке долины и ущелья. Смотрели молча, как ковыляет Сим, как причитает Айслу, как жует губами и молчит старуха, упрямо не веря в выживание и всё же опасаясь первым словом спугнуть нелепую надежду… Всё было зыбко и утомительно.

Вдруг мимо ноги молнией скользнул Кузя. В несколько прыжков оказался рядом с Гансом. Сплюнул ему под ноги здоровенную тушу крысы — в половину себя! — и заверещал, победно крутя хвостом.

— Вкусная? — заподозрил Ганс. Почесал в затылке. — А, новая добыча? Да, ты славный охотник. Ты — атаман. Буду и тебя звать Рубач. Как вырастешь вот такой, так сразу.

— Валги, — едва слышно просипела старуха и, выворачивая тощую шею, оглянулась на Сима. — Да таких дурных, как ты, мир не видывал! Мы что, будем жить? Мне эта глупая девка не соврала?