От самого своего прибытия под стены города, день за днем, Аскер сидел на потертом походном ковре, вел бессмысленные переговоры и улыбался, пока в него целились из оружия предков, пока его унижали, пока ему и всей степи выставляли нелепые условия. Тем временем ведьмы Седого лиса старательно выверяли ритм каждого сердца людей города, вышедших за ворота. И в первую очередь — стражей. Теперь этот ритм держат, как нитку, и не рвут, пока нет на то воли отчего, пока Аскеру не угрожает немедленная смерть.

Личная сотня Седого лиса тоже не бездельничала. Наверняка в городе прямо теперь орудуют его ближние. Трудно ли отвести глаза одним стражам стен, задурить голову иным и подменить прочих?

Игра Лиса очень долго оставалась тихой, никому не заметной. Но сейчас всё подготовлено, фигурки расставлены. Аскер снял улыбку. Теперь то, что должно по мнению Седого лиса сгореть — сгорит. Что должно рухнуть — рухнет… Но, конечно же, самое главное начнется на закате. В ночи пожар зрелищен, а паника неуемна. То и другое — неизбежно случится в Каффе. Зря Стратег раскричался о дикарях и убожестве степи. Зря.

Сим глубоко вздохнул и утешил себя: убитых не будет вовсе или будет очень мало. Разве кто-то прицелится в Аскера и выстрелит, вот тогда… И даже тогда глупый враг сможет уцелеть, потому что внимание законников Аскеру не нужно. А еще потому, что Аскер не злопамятен. Однако, он всегда полагал великодушное прощение наградой для избранных, для любимейших врагов. А прочим давал уроки, памятные надолго…

Сим запнулся, некстати припомнил: старшая, и если уж по правде, то единственная настоящая жена Аскера — погодная ведьма. Всего у Лиса пять жен. Четыре взяты расчетливо, по обоюдной выгоде, но даже они души не чают в знаменитом муже, и ответно ценимы. Однако старшая жена — его безумие, лишенное выгоды. Аскер вроде бы украл её из Скального города. Или увез, потому что до того её украли? Отец — рука тьмы и друг Аскера, он знает точно, но выспросить у него подробности как-то не сложилось. Помнится внятно иное, жене Аскера лучше всех прочих погодных ведьм степи удается сворачивать, усмирять водяные смерчи… или же закручивать и поднимать их.

— Обещал не трогать корабли, — Сим вздохнул и буркнул совсем тихо: — Да уж… и зачем я похвастался Мурамасой? Лис теперь тоже станет выделываться.

На стенах города, очень далеко и тихо, заголосили. Звук разнесся громче и шире. Поплыл тревожный звон медного гонга. Почти рядом, по эту сторону стен, грохнуло. Волна тепла докатилась, обдала со спины запахом кислого и горелого… Не иначе, у стражей стен испортилось всё дальнобойное оружие.