— Дальше сами, — я захлопнула футляр хирурга и выпрямилась.

Май стоял рядом и с интересом наблюдал. Когда больного унесли, Май протянул мне кусок мяса. Вареного. Интересно, из какого котла добыл? Заботливый. Растет не по дням, а по часам. Скоро, того и гляди, научится кормить меня из миски и даже освоит, зачем нужна ложка.

Я оторвала полкуска — мясо мягкое, совсем вываренное, распадается по длинным волокнам и до одури вкусно пахнет приправами. Травы южной степи через одну — готовая приправа. Это я уже знаю.

— Вкушно, — прочавкала я с воодушевлением.

— Вкушно, — согласился Май, дожевывая свой кусок. Обернулся, легонько постучал ладонью по моему плечу и серьезно, глядя в глаза, сообщил: — Я дома.

Я проглотила остатки мяса и всю неперевариваемую порцию шока… Огляделась.

Красные муравьи с поистине нечеловеческим проворством восстанавливали кочевье, и каждый знал свое место в общей работе. Они были рядом, и в то же время чуть в стороне. Я отчетливо видела их, а еще видела туман — тот, особенный, который всегда клубится вокруг Мая. В тумане горизонт размыт. Зато делаются ясным незаметное взгляду. Вон там, далеко, но тоже у моря — отчий Сим. Яркий, яростный. А во-он там, совсем уж непомерно далеко — Иржи. Рыжий теплый огонек, что бьется в такт чужой душе, пока ей больно. И еще дальше дед Слав и Маришка. Если вглядываться, я многих замечу из тех, к кому тянется душа. Значит, я наконец-то поняла Мая, не зря он окликал меня снова и снова… и не мог дозваться. Он сразу захотел показать мне свой мир и поверил, что я однажды увижу. И приму.

Баз малого год назад я боялась стать изгоем в городе.

Вчера я боялась слишком сильно и надолго вывихнуться из обычного состояния рассудка. Крыша над головой, пропитание завтра и в иные дни, да мало ли что еще… это было важно. Это казалось важно.

Я проморгалась и встряхнулась. Май все так же бережно держал мою руку и ждал.

— Ну, свихнулась и свихнулась, — сказала я, адресуя слова в первую очередь Алексу, а затем и Петру. — Эй, никто не впадает в шок? Я переживаю. Любой логике из-за меня требуется сплошная реанимация. Алекс, ты, если что, отключайся. Не обижусь.

— Справляюсь, — утешил Алекс из недр сознания. — Рад за тебя… за вас.

— Тогда все в порядке, — я положила вторую ладонь поверх руки Мая и улыбнулась ему. — Я тоже дома, пока держу твою руку.

Дневник наблюдателя. Все в мире — неповторимо

Дневник наблюдателя. Все в мире — неповторимо

Это была трудная зима. Иногда я выгорал и заново находил в себе силы восстановить баланс эмоций и логики по два-три раза в сутки.