Телук-Баюр – глубоководная гавань к югу от Паданга; именно там Джала зарабатывал свои деньги. Тридцать лет назад, рассказывал он, Телук-Баюр был сонной и грязноватой суматранской бухточкой со скромным портом и предсказуемым товарооборотом (уголь, удобрения и сырцовое пальмовое масло). Сегодня же, благодаря экономическому буму, последовавшему за реставрацией Негари, и демографическому взрыву, вызванному появлением Дуги, Телук-Баюр превратился в самый современный порт с причалами мирового уровня, необъятным складским комплексом и таким обилием техники, что Джале в конце концов надоело перечислять все буксиры, ангары, краны и погрузчики вместе с их грузовместимостью.

– Джала гордится этим портом, – сказала Ина. – Он подкупил там всех высоких чиновников, всех до единого.

– Не таких уж высоких, – поправил ее Джала. – Мой потолок – Совет по общим вопросам.

– Не прибедняйся.

– Я зарабатываю деньги. Это что, плохо? Я слишком успешный? Ну да, я выбился в люди. Разве это преступление?

– Разумеется, все это риторические вопросы, – пояснила Ина, склонив голову к плечу.

Я спросил, куда мы отправимся, когда приедем в Телук-Баюр. Прямиком на корабль?

– Нет, не прямиком, – ответил Джала. – Я отвезу вас в доки, в надежное убежище. Вы небось думали, что просто подниметесь на чей-то корабль и устроитесь в каюте? Все не так просто.

– А что, корабля нет?

– Ну конечно же есть. «Кейптаун Мару», прекрасное грузовое судно. Сейчас на него грузят кофе и специи. Когда заполнят трюмы, выплатят долги и подпишут разрешения, на борту появится и человеческий груз. Надеюсь, что в обстановке строгой секретности.

– А Диана? Она уже в порту?

– Скоро прибудет, – заверила меня Ина, бросая на Джалу многозначительный взгляд.

– Да, скоро прибудет, – подтвердил Джала.

* * *

Быть может, раньше Телук-Баюр и был тихой коммерческой гаванью; теперь же, как и любой современный порт, он превратился в самостоятельный город, выстроенный не для людей, но для грузов. Сам порт был обнесен оградой, но вокруг нее выросли сопутствующие предприятия, словно бордели вокруг военных баз: мелкие грузовые и экспедиционные конторы, кочевые сборища восстановленных автопоездов, протекающие топливные резервуары. Мы мчались мимо. Джала хотел успеть до заката.

Сам залив Баюр напоминал отпечаток громадной подковы; соленую маслянистую воду лакали бетонные языки причалов и волнорезов, а берег являл собой упорядоченный хаос крупномасштабной коммерции: основные и вспомогательные склады-годауны и штабеля морских контейнеров под открытым небом, гигантские краны-богомолы, пирующие на трюмах пришвартованных сухогрузов. Мы остановились возле металлического забора, напротив КПП. Опустив стекло, Джала передал охраннику то ли пропуск, то ли взятку, а может, и то и другое. Охранник кивнул, Джала дружелюбно помахал рукой, миновал ворота и помчался вдоль ряда цистерн с топливом и СПМ, не особенно заботясь о скоростном ограничении.