– В том-то и дело, Джейс. Нет такой нужды. В «Перигелии» мне всегда не хватало нагрузки.

– То есть заскучал?

– Для разнообразия будет приятно принести кому-нибудь пользу.

– Считаешь себя бесполезным? Если бы не ты, я сидел бы в инвалидном кресле.

– Это не моя заслуга, это заслуга Вона. Я всего лишь надавил на поршень шприца.

– Ну уж нет. Ты провел меня через все испытание. Я это ценю. К тому же… мне нужен человек, с которым можно поговорить. И который не попытается ни продать меня, ни купить.

– Напомни, когда в последний раз мы с тобой нормально разговаривали?

– Да, я пережил кризис со здоровьем, но это не значит, что других кризисов не будет.

– Джейс, ты теперь Четвертый. В ближайшие полвека врач тебе не понадобится.

– И на всей планете знают об этом только ты да Кэрол. Вот еще одна причина, по которой я не хочу тебя отпускать. – Он помолчал. – Почему бы тебе самому не решиться на эту процедуру? Добавишь себе пятьдесят лет. Как минимум.

Наверное, я мог бы и решиться. Но за эти пятьдесят лет мы унесемся в глубины гелиосферы растущего Солнца. Бессмысленный жест.

– Лучше начну приносить пользу прямо сейчас.

– То есть решение окончательное? Ты уезжаешь?

Останься, сказал бы И Ди. И добавил бы: «Заботиться о нем – твоя работа».

И Ди много чего сказал бы.

– Да, окончательное.

Джейсон вцепился в рулевое колесо и уставился на дорогу так, словно увидел за лобовым стеклом что-то невыразимо печальное.

– Что ж, – произнес он, – в таком случае могу лишь пожелать тебе удачи.

* * *

В последний день моей службы в «Перигелии» коллеги призвали меня в одну из ныне опустевших столовых на прощальную вечеринку, где оставшиеся еще сотрудники осыпали меня традиционными подношениями: миниатюрным кактусом в терракотовом горшочке, кофейной кружкой с моим именем, оловянной заколкой для галстука в форме кадуцея.