К тому же Фултон сказал дочери истинную правду: у меня горел вызов на дом.

Целый квест, к тому же донкихотский. Чем бы ни болела Диана, помочь ей я уже не в силах. Так зачем ехать дальше? Затем, что негоже встречать конец света в праздности. Занятые руки не дрожат, занятый ум не паникует. Но и это не объясняло неодолимую внутреннюю потребность увидеть Диану, как можно скорее ее увидеть; потребность, которая нахлынула на меня уже в пути, во время проблесков, и с тех пор только усиливалась.

За окраиной Блайта, за тревожными вереницами темных магазинов и осажденными бензоколонками, где назревали кулачные бои, дорога сделалась шире, а небеса – темнее, и в небесах сверкали звезды. Я задумался обо всем этом, и тут запиликал телефон.

Я пошарил в кармане, чуть не вылетел с дороги, притормозил, и меня с воем обогнал чей-то внедорожник.

– Тайлер, – выдохнул Саймон.

– Не вешай трубку, – перебил я его. – Дай мне твой номер, пока нас не отключили. Чтобы я мог с тобой связаться.

– Мне нельзя. Я…

– Ты звонишь с личного телефона или с домашнего?

– Скорее с личного, это сотовый, но мы тут все им пользуемся. Сейчас он у меня, но иногда его забирает Аарон, так что…

– Я не стану звонить без крайней необходимости.

– Что ж, какая теперь разница?.. – Он продиктовал мне номер. – Но ты видел небо, Тайлер? Раз не спишь, наверное, видел. Это последняя ночь на Земле?

Саймон ждет конца света вот уже тридцать лет, подумал я. Ему ли не знать? Меня-то зачем спрашивать?

– Что с Дианой?

– Хочу извиниться за тот звонок, потому что… – прошелестел Саймон. – Ты же сам видишь, что творится.

– Как она?

– Об этом я и говорю. Какая теперь разница?

– Она умерла?

Долгая пауза. Когда он снова заговорил, у него был обиженный голос:

– Нет. Нет, не умерла. Дело не в этом.

– В воздухе зависла? Ждет Вознесения?