Что бы это ни значило.

* * *

Когда я был с Дианой, она ненадолго проснулась:

– Тайлер…

Я взял ее за руку, сухую и неестественно горячую.

– Прости, – сказала Диана.

– Тебе не за что извиняться.

– Прости, что приходится видеть меня такой.

– Ты поправишься. Не сразу, но ты выздоровеешь.

Голос у нее был тихий, словно шорох падающего листа. Она обвела взглядом комнату, узнала ее, широко раскрыла глаза:

– Так вот где я!

– Так вот ты где.

– Назови меня по имени.

– Диана, – сказал я. – Диана. Диана.

* * *

Диана была тяжело больна, но умирала не она, а Джейсон. Он признался, что умирает, когда я заходил его проведать.

Сегодня он не ел, проинформировала меня Кэрол. Попил воды со льдом (через соломинку), но от других напитков отказался. Почти не мог шевелиться. Когда я попросил его поднять руки, он попытался, но с таким трудом, так вяло, что я тут же уложил их на место. Сильным оставался лишь голос, но Джейсон считал, что вскоре утратит речевые навыки.

– Если сегодня ночью будет то же, что вчера, я не смогу выражаться связно до самого рассвета. А завтра… как знать? Хочу говорить, пока есть возможность.

– Почему состояние ухудшается по ночам?

– Причина ровно одна и самая простая. Мы до нее доберемся. Но сперва сделай кое-что для меня. На комоде лежал мой чемодан. Он все еще там?