Как не было и клинического оборудования для определения кислотно-основного равновесия крови. К счастью, когда я убрал маску, губы Дианы выглядели более или менее нормально. Дышала она, однако, поверхностно и быстро. Однажды она открыла глаза, но была без чувств и не реагировала на внешние раздражители.

Кэрол с подозрением смотрела, как я расстегиваю пыльный футляр, как достаю из него марсианскую виалу и шприц для подкожных инъекций.

– Что это?

– Пожалуй, единственное вещество, способное спасти ей жизнь.

– Тайлер, ты уверен?

Я кивнул.

– Нет, ты на самом деле уверен? Ты этот же препарат вкалывал Джейсону, когда у него был АРС?

– Да.

Я не видел смысла отнекиваться.

– Пусть я не практикую уже тридцать лет, но грамоту не забыла. В прошлый раз, когда ты был здесь, я почитала кое-что про АРС. Подняла журнальные статьи. Знаешь, что интересно? АРС неизлечим. От него нет никакого волшебного лекарства. И даже в противном случае такое лекарство вряд ли сгодилось бы еще и для лечения ССК. Поэтому, Тайлер, я думаю, что ты собираешься ввести Диане фармацевтическое средство, как-то связанное с тем морщинистым человеком, который погиб во Флориде.

– Не буду спорить, Кэрол. По всей очевидности, вы уже сделали свои выводы.

– Я не хочу, чтобы ты со мной спорил. Я хочу, чтобы ты меня убедил. Хочу, чтобы сказал, что этот препарат не причинит Диане того вреда, который причинил Джейсону.

– Не причинит, – сказал я.

Думаю, она поняла, что я опустил ремарку «насколько мне известно».

Кэрол всмотрелась мне в лицо:

– Она все еще тебе не безразлична.

– Да.

– Она всегда меня поражала, – сказала Кэрол. – Неумолимость любви.

Я ввел иглу в Дианину вену.

* * *