– Пусть Боги решат, кому ниспослать победу.

– Согласен! – улыбнулся Векос.

Рабы пожали запястья, глядя друг другу в глаза.

Помощник распорядителя жестом велел им готовиться к схватке.

Нереус отдал свою одежду и сумку отцу Лауры, наспех обмазался маслом.

Через пару минут островитянин вышел на песок и увидел обнажённого гладиатора. На его теле оказалось больше шрамов, чем полос на шкуре зебры.

Векосу было лет двадцать шесть. По закону через четыре года он мог попытаться выкупить себя из рабства.

Лихтийцу предстояло носить серьгу минимум двенадцать лет.

Как более опытный боец, гладиатор взял инициативу на себя. Он двинулся широким полукругом, заигрывая с толпой.

Нереус переместился к центру, оценивая ширину шага соперника, его скорость и длину рук.

Векос атаковал с прыжка. Отточенным до мелочей движением. Будь у него в руке привычная спата, лихтиец получил бы неглубокий, но длинный порез.

Нереус уклонился от кулака противника и почти инстинктивно сделал подсечку, опрокинув его на лопатки.

Помня о том, что прежде всего нужно подогреть интерес зрителей, меченосец не стал продолжать атаку, наваливаться на соперника сверху, а спокойно отступил, дав ему возможность одним рывком вновь поставить себя на ноги.

Векос опять пошëл на сближение. В этот раз предприняв обманный финт. Правой рукой гладиатор лишь обозначил удар по щеке Нереуса, зато левой от души двинул в челюсть.

У геллийца зазвенело в ушах.

Спатарий выжидал, позволив парню оправиться от боли.

Меченосец сплюнул кровь, потëкшую из прикушенного языка, и двинулся на соперника.

Они обменялись несколькими мощными ударами по рëбрам, потолкались плечами.

Векос обхватил Нереуса, сдавливая и пытаясь оторвать от земли.

Островитянин вывернулся, стукнув пяткой ему по голени, обеими руками вцепился в скользкое от масла запястье гладиатора и со всей силы дëрнул вперёд.