— Дальше сам, мальчик. Я сделала все, что велело мне сердце, — наемница легонько тронула его за плечо, и ушла — Коста слышал, как поскрипывает черепица под сапогами.

Он лежал на боку и смотрел вниз, не отрываясь, изо всех сил пытаясь вернуть контроль, но перед глазами все полыхало алым.

***

К вечеру стазис не спал.

Когда на небе зажглись первые звезды, Коста все ещё лежал на остывающей крыше и едва шевелил распухшими губами — лицо сгорело полностью.

Он не мог пошевелиться, не мог заговорить, и уже не понимал, где явь, а где сон — мастер жив или мертв… вот меч описывает дугу, вот брызги крови летят на стены, вот голова мастера на пике… свистят наемники и смеются… это сон или явь?

Он потерялся в бреду и очнулся только когда его позвали, осторожно протирая лицо ледяной тканью… наверное он опять заболел… Очнись, малец… очнись… контроль…

“Мастер”.

Коста открыл рот, чтобы сказать — “все хорошо, мастер, я очнулся”, но вместо этого захлебнулся — в рот капала вода. Он разлепил мокрые ресницы — темно, тучи, редкие звезды…

С черного неба стеной падал дождь.

“Мастер”. Он — вспомнил. Шевельнуться он так и не смог — холодные струи текли по лицу вниз, смешиваясь со слезами.

Мастер.

Мастер.

Мастер.