— В главном храме Ашке так кормят, — причмокнул губами толстый.
— Так что, брат мой, обрати внимание на то, как обратить в веру, а не на то, как от веры отринуть, грехи выискивая…
Жрецы ушли, по пути остановившись у нескольких лавок — и торговались почище скаредных мистрис за каждый мешок круп и специй.
Тело затекло, Коста начал спускаться, когда просто не смог больше стоять — но нога подвела, подвернувшись — как иголками прокололи, и рухнул вниз, потянув опору за собой. И сверху, хлопнув тряпичными крыльями, на него упал полог палатки.
***
— Жив? Мальчишка жив? — Садхэ обернулся.
— Это точно, господин, мы проверили, — проговорил слуга быстро, склонившись.
— Сколько мы бегали за ним?
— Почти декаду, искали четыре тройки.
— Четыре тройки — почти декаду мальчишка водил всех за нос, оставаясь в городе.
— Вы нашли, где он обитает?
— Да, господин. Побережье у скал, они нашли разрушенную лодку и ночуют там, — отчитался слуга. — Выходит только в город, на рынок и был в храме, оплачивал службу за четвертого наставника.
— Они?
— Второй — выживший во время пожара в приюте, безродный, сил нет. Данные по нему есть в архиве. Бесперспективен.
— Второй нас не интересует.
— Что прикажете делать, господин? Мы можем взять его хоть сегодня…