И Ева пошла вперёд уже без страха. Даже когда на пути ей попался ещё один скелет гнома, а потом скелет в красной буквоедовской футболке, ужаса это не вызвало, а лишь мелькнула досадливая мысль, что этот Пламмель… делает всё тяп-ляп!.. говорили же ему: разберись с измерениями, чтобы хоть сотрудников магазина не втягивало! Эта мысль пронеслась эхом и сгинула, хотя явно доказывала, что кто-то сейчас смотрит её глазами и думает вместо неё!

Котошмель метался вокруг, толкался в лицо полосатым боком, жужжал, колотил крыльями. Ева смотрела на него с недоумением. Чего тут бояться? Когда же котошмель, в попытках спасти её, больно врезался ей в глаз, Ева нетерпеливо взмахнула рукой и отбросила его в сторону так, что он ударился о стену и повис на ней, вцепившись когтями.

Ева повернула вместе с закругляющейся стеной и внезапно увидела дверь – старинную, двустворчатую, украшенную резными виноградными гроздями.

Медная ручка провернулась сама собой. Дверь открылась.

Ева увидела чугунную чёрную ванну с кривыми выгнутыми ножками и тигриной мордой, повёрнутой внутрь ванны. Вроде бы тигр оглянулся, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. Было заметно, что создатель ванны никогда не видел тигра живьём. Даже сделал ему в носу кольцо как у быка.

Ванна до краёв была наполнена густой как смола жижей. Жижа, несмотря на густоту, плескалась весьма игриво, легко принимая различные формы и выбрасывая высокие фонтаны.

«Не такой уж Фазаноль страшный! Маги вечно всё преувеличивают! Может, им выгодно ненавидеть Фазаноля? Почему я должна верить им, а не ему?» – подумала Ева. И снова мысль была какая-то тревожная, чужая.

Грун возвышался в углу – квадратный, похожий на кляксу. Еве, привыкшей к малютке Груне, стало не по себе. Разница была очевидна, как между милым медвежонком и его грозным отцом.

На краю ванны сидел Пламмель. Топорщились красные, будто проволочные, бакенбарды. Торчал снизу голый и круглый, как детская пятка, подбородок. Рядом с Пламмелем на пластиковом стуле сидела Белава и, загадочно улыбаясь, ядовитого цвета лаком красила ногти.

– Ну, Дедятка, явилась наконец-то! Десять минут я сзади маячила, пока ты меня заметила! – хлопая кукольными глазами, сказала бывшая русалка.

Слово «Дедятка» Еве неожиданно понравилось.

– Ясень Перец! Добро пожаловать в коллектив! – пригласил Пламмель.

Ева смотрела на Белаву и Пламмеля каким-то новым, не своим взглядом. Ей казалось, что она видит все их жалкие желания, читает все их мыслишки. Он была как Снежная королева, чуть ли не острую ледяную корону на себе видела. Раньше Ева не понимала этого персонажа. Снежная королева, фу! Кай ей понадобился. Зачем? Снежная королева – понятно, она нечто вроде офисной дамы, а Кай – спутник-паж, такой умненький, слегка корыстный послушный мужчинка, который вовремя улыбается, вовремя исчезает и никогда не скажет ничего лишнего. Удобный мужчинка. Но всё это было приблизительно, навскидку. Теперь же Ева поняла её изнутри, потому что сама ею стала. Холод, логика и кристальная ясность. Всё контролируешь. Всё понимаешь. Всё знаешь. Предугадываешь каждый шаг этих жалких людишек, управляемых жалкими желаниями. Вон они – видны, как леска на театральных марионетках! Дёргаешь за одно желание, за другое – и человек послушно идёт, не ощущая подмены. Если же уловит подмену, можно добавить страха, и тогда вовсе наплевать на желания! Хотят жить, хотят удовольствий – пусть пошевеливаются! Ева поморщилась. Она презирала людей. Жвачные! Да любая корова рядом с ними – венец творения!