Жижа в ванне плеснула, и улёгшаяся было вонь стала невыносимой. Фазаноль веселился. Мысли Евы его забавляли. Еве же стало вдруг безразлично. Ну подсматривает и подсматривает! В конце концов, все мы знаем, что сотни компьютерных алгоритмов читают нашу переписку и прослушивают телефонные звонки, миллионы камер смотрят из всех углов. И это так привычно, что уже почти наплевать.

«Вот как выглядит слияние с Фазанолем! Он никого не принуждает и не растворяет. Он даже особенно не управляет никем! Просто раздувает огонь, который уже есть в маге, и превращает его в пламя. Одно дело – огонь на древесине, и совсем другое, когда кипят кислоты или дымит подземный торфяной пожар. Фазаноль каждого готов принимать со всеми его недостатками. От каждого – свою работу. Все желания законны!»

Вроде всё было логично, но краем сознания Ева ощутила смазанную досаду Фазаноля. Почему досаду? А… раздувать… древесина!.. Филат же говорил ей, что Фазаноль сжигает и растворяет… а тут такой подсказывающий образ… Но всё же он не направляет её мысли, мыслит она сама… Он лишь усиливает её собственные мысли, подкрепляет их, в том числе ошибочные.

«Погодите! Но если он может заглядывать в меня – значит, и я могу заглянуть в Фазаноля? Если мы одно совмещённое целое?»

Мысль показалась Еве удачной: воспользовавшись случаем, выведать тайны Фазаноля. Мы же играем в открытую, не так ли? Ты видишь мои карты – значит, и я могу увидеть твои? Она дерзко ринулась мыслью в тёмную жижу, плескавшуюся в чугунных берегах ванны, – и в ужасе отпрянула, задохнувшись и едва устояв на ногах…

Человек никогда не понимает до конца, что такое зло. Он знает это только в теории, очень приблизительно. Например, мы понимаем, что солнце – это горячо, но понимать это разумом и оказаться внутри пылающего газового шара – совершенно разные вещи. И со злом так же. Человек не в силах понять зло, потому что не состоит из зла. Он романтизирует зло, опирается на какие-то свои представления о нем, фантазирует. Добавляет элементы благородства и так далее и тому подобное. В человеке, безусловно, есть прожилки зла, но даже величайший тиран, совершивший все мыслимые и немыслимые преступления, увидев однажды истинное зло, поймёт, что он был не злом, а лишь искажением добра, и устрашится.

Жижа опять плеснулась. Фазанолю не понравилось направление, которое приняли мысли Евы. От жижи к Пламмелю метнулась тончайшая паутинка и коснулась его. А-а! Вот как это выглядит! Всё-таки прямой контакт!

– Не бойся нас! Мы ведь жизнь тебе спасли! – сказал Пламмель. Голос его звучал задорно и чуть гнусаво. Он словно бы слегка поддразнивал Еву.