Ради чего? Ради моей инициации? Для её завершения?

Я вспомнила слова отца: он повторял их не раз за мою короткую, но яркую жизнь.

«Запомни, дочь. Титул — это прежде всего ответственность. За жизни доверившихся тебе людей, за их земли, за их здоровье. Наше богатство не в сокровищнице, только в людях. В их вере в нашу силу и справедливость. Мы и только мы — гарант их безопасности. Дома можно отстроить, артефакты — купить, а жизнь можно только сохранить. Именно потому аристократы всегда возглавляют армии, а не прячутся за спинами простых бойцов. Мы — щит и меч народа».

И сейчас я как никогда прочувствовала его слова. Их силу и вес. Их суть.

Я не вправе делить людей на хороших и плохих. Не вправе выбирать, кому жить, а кому умереть. Если и приносить жертву, то лишь ту, на которую способен; ту, на которую имеешь право. А я готова пожертвовать только одной жизнью ради сохранения сотен жизни. Своей. Во имя великой цели, как и завещали предки.

Осваивать способ перемещения из точки в точку было некогда, и я припустила в сторону берега со всех драконьих сил. Гибкое тело извивалось, отталкивалось от воды, неслось, обгоняя ветер. Я пока не представляю, как остановлю сумасшедший механизм, который умудрилась раскрутить и завести, но не сомневаюсь, что мне это удастся. Ценой жизни или полной потери сил — не важно. Я эту кашу заварила, я и расхлебывать буду.

С берега доносились тревожные звуки, на возвышенностях вспыхивали сигнальные огни, драконы уже парят в воздухе, но я знаю, что в Дааярде проживает очень много простых людей, которым драконы ни за что не помогут. Потому что мерзкие ящеры — те ещё гады! И другие расы ни во что не ставят. А я…

Так, самобичевание сейчас ни к чему, раскаиваться буду потом. Когда спасу людей.

Вперёд, только вперёд.

Ноги коснулись дна, я обогнала волну-убийцу, гребень которой уже закручивался белыми барашками. Не очень высокий, но это лишь первая ласточка, за которой последуют ещё несколько. Сумасшедший объём воды смоет постройки, уничтожит всё, до чего только сможет дотянуться. А возможности океана почти безграничны, когда дело касается равнины.

Опустила руки в воду и попробовала вновь закрутить её вокруг себя, но ничего не вышло.

— Слишком поздно, — сообщил Ульс.

Он стоял рядом в привычном мне обличье и смотрел на стремительно приближающийся гребень первой волны.

— Что делать? Что мне делать, Ульс? Я не хочу! Я не готова! Я не должна была так поступать! — закричала, чувствуя, как по щекам ручьём бегут слёзы. — Скажи, что сделать! Я готова принести в жертву себя, но не их. Не безвинных людей!