– Боями интересуешься? – перед тем как уйти, спросил Рейн.

– Еще как! – выпалил Корешок и схватил билет, брошенный ему на стол.

– Один на всех.

Через час Рейн лежал на серых подушках в «Сахаре», а Сатири довольно сопела рядом.

– Налить тебе чего-нибудь? – спросила Рита, устроившись у стены.

– Нет. Я ненадолго.

– Почти образцовый гражданин: не пьет и не курит, готовится к бою. – Рита говорила так, словно уже устала удивляться, но все еще была готова к неожиданностям. – Как там твой особняк?

– Плохо во всех смыслах, – нахмурившись, ответил Рейн. – Дождался хранителей, чтобы понять, кому он принадлежит. Выяснилось, что это Ратмановы. Значит, оба заказа делали именно они, а потом решили убрать меня как свидетеля. Я уже думаю, что если бы тогда дошел до прохода, то там бы меня и пришили.

– И ты все равно собираешься остаться в городе? – шепотом спросила она, а ее глаза от испуга выразительно распахнулись. – Ты знаешь, что это место принадлежит Игорю Ратманову?

– Нереализованный актерский потенциал вроде у меня, а драматизируешь ты, – изображая ее взволнованный шепот, ответил Рейн. – Я им больше не интересен, раз до сих пор жив.

Сатири вдруг поднялась, толкнув его так, что пришлось сесть. Ее сестра, Ниоко, вышла к дверям на улицу, и львица поспешила к ней. Наблюдая, как кошки встречают Яру, Рейн издал удивленный хрип.

– Так вот кого ты ждешь, да? – вопрос окрасил низкий голос Риты ревнивой иронией.

Обхватив ее одной рукой за плечи, Рейн небрежно поводил пальцем в воздухе у ее носа:

– У тебя что-то с лицом.

– Когда я ревную, это ни с чем не перепутать, потому что это никогда не происходит, – вспомнила она его же слова из прошлой жизни.

– Она с Максом.

– Подружка из соседней комнаты, – догадалась Рита. – И зачем она здесь?

– Мне кажется, с ней что-то не так, – признался Рейн, а потом тихо добавил, когда Яра оказалась в нескольких шагах: – Точнее, с ней почти все не так, и я ни черта не могу понять. Это жутко доводит.

Ниоко принялась с силой тереться о светло-голубое пальто Яры, а она, машинально погладив львицу, храбрилась и встречала обыкновенно суровый взгляд Рейна. Стоило отдать должное, получаться стало гораздо лучше.

– Что же это за дело такое, на которое ты не можешь пойти один? – спросила она со знакомыми испытывающими нотками, к которым невозможно было привыкнуть. – А главное – зачем тебе такой бесполезный подельник, как я?