По праву рождения Лукреций занимал положение советника первого, самого высокого ранга, но, будучи по долгу службы в курсе всех событий, обычно не принимал активного участия в политической жизни столицы. Бывший инфант теперь жил уединённо в своем небольшом домене и крайне редко появлялся при дворе. А потому внезапный визит единокровного брата во дворец и просьба об аудиенции стали для лорда Октавиана полной неожиданностью.

Но всё же он не отказал в этой просьбе.

– Если мой лорд окажет такую великую милость, – почтительно начал визитёр, – я надеялся бы обсудить с владыкой приближающуюся официальную церемонию вступления в права верховного лорда Бреонии, которая не проводилась по всем правилам вот уже целое столетие, а также дипломатическую переписку с Ледумом по этому вопросу, грозящую Аманите определёнными сложностями. Позволено ли мне продолжить?

– Продолжайте.

Лорд Октавиан помрачнел и сдвинул брови, припомнив последнее послание из Ледума, которое он, в припадке буйной ярости, собственноручно разорвал на мелкие кусочки, а потом сжёг. Магическое боевое пламя, знаменитое пламя красных корундов «голубиной крови», было визитной карточкой фамильной магии Севиров.

Да разве возможно стерпеть такое? Правитель Ледума попросту издевается над ним, смеётся над всеми ними, дипломатами, политиками, аристократами. Он игнорирует все правила и нормы приличия. Лорд Эдвард даже не снизошёл до того, чтобы самому подписать письмо: официальный документ скрепляли витиеватая подпись, вензель и сургучная печать недавно назначенного премьера. И это вместо дорогостоящей металлической печати самого правителя… Какая неприкрытая насмешка! Молодой лорд Аманиты задохнулся от гнева, припомнив изысканный аромат, который сохранила гербовая бумага, – аромат писавшей его лощёной, надушенной мускусом и лимонной вербеной руки.

Нет никаких сомнений: лорд Эдвард намеренно желает раззадорить их и привести в бешенство – и, надо сказать, он весьма преуспел в этом. Поведение правителя Ледума вот уже многие годы до крайности раздражало многих. Царящий в его владениях разврат и невозможное падение нравов не укладывались ни в какие рамки! Само существование столь греховного города ставило чёрное пятно на всю цивилизованную Бреонию.

Решительно, рано или поздно этому нужно положить конец.

Сам же лорд Октавиан, как и полагалось человеку его положения, являл собою безукоризненный идеал семьянина, пример для подражания каждого подданного. Он был помолвлен со своей дражайшей супругой практически с самого момента её появления на свет, а восемь лет назад был заключён официальный союз, самый громкий и пышный брак последнего десятилетия.