Вызвали Каминского — вместе с ним вышла рослая девушка с короткими каштановыми волосами. На вид — полная противоположность Амелии: лицо точеное, строгое, взгляд резкий, а темные губы и сурьма на веках придавали сходства с готом — но не меланхоличной поэтессой и любительницей кофе под луной, а той, что предпочитается пожестче.

— Милая, подай шампанского, — попросил рыжий бес и расплылся в каноничной змеиной улыбке, при том глядя мне прямо в глаза — Джокер, блин, гребаный.

Служанка покорно исполнила просьбу, и передала бокал. Виктор протянул руку и нарочито ударил горничную по предплечью так, что несколько капель упали на штанину и лакированную туфлю.

— Вот же неряха, — протянул дворянин таким тоном, что Боря Моисеев рядом с ним — образец мужества и натуральности. — Опозорила меня перед самой принцессой. И что теперь делать?

— Простите, ваша светлость, — девушка потянулась к салфетке, что торчала из кармашка на переднике. — Я сейчас все уберу.

— Нет-нет, моя хорошая, — Каминский схватил ее за подбородок и приподнял голову. — Так дело не пойдет. Салфеткой я и сам вытереть могу. Вставай на свои чудесные коленки и слизывай — все до последней капельки.

Я ожидал, что бедолага хотя бы попробует возразить или замешкается на секунду — но нет, тут такому не учили и не поощряли. И прежде чем успел слово молвить, служанка уже бухнулась на колени и наклонилась к полу. Хлыщ при том сунул руки в карманы и заботливо подставил ногу, неотрывно пялясь на меня с ухмылкой, которую так и подмывало содрать с лица вместе с кожей. А делал он все это с единственной целью — спровоцировать на запрещенный конфликт. И смотрел с вполне конкретным вызовом — и что ты мне сделаешь? Ну, что? Давай, распускай руки и вылетай из конкурса, как и с последнего испытания.

— Стой! — окрикнул девушку, и та остановилась, но мучитель тут же на нее окрысился.

— Даже не думай останавливаться. Я твой хозяин и только мне тебе приказывать. А вам, сударь, — Каминский одарил меня самой мерзотной ухмылочкой, — советую не трогать чужие вещи без спроса.

— Вещи?

Я подался вперед, готовясь отработать на тощем мешке пару-тройку приемов, как вдруг ощутил ладонь на плече. Не глядя дернулся, думая, что это Альберт решил меня остановить, и тут услышал совсем другой голос:

— Погодите. Лучше я.

Мимо прошел Щедрин, на ходу закатывая рукава, и грозная поступь «хомячка» так удивила рыжего, что он оцепенел с вытаращенными зенками, не в силах поверить в дерзость обычно кроткого пухляша. Помещик же воспользовался моментом и двинул в наглую рожу с такой силой, что Виктор как стоял — так и шлепнулся на задницу. И даже когда из носа потекли две тонкие струйки, все в том же ступоре взирал на Руслана. Тот в свою очередь морщился и потирал кулак — удар вышел очень сильным, но столь же неумелым. Он не врезал ровно костяшками, а рубанул, как молотом или топором, и только широкие от природы кости уберегли смельчака от переломов.