– Я была абсолютно уверена, что ты попытаешься пригласить меня на танец.

«Великий Лайне…»

У него ведь действительно была такая мысль, но он вовремя отбросил её. Марселин не понравилось бы, если бы он проявлял знаки внимания прямо здесь. Она бы растерзала его прежде, чем он успел бы что-нибудь сказать. На его комплимент об её платье она ответила улыбкой, но Стефан решил не рисковать лишний раз.

– А я был уверен, что ты мне помешаешь.

Марселин вновь усмехнулась, но при этом как-то нервно передёрнула плечами.

– Ты сам сказал, что всё странное здесь становится нормальным.

Его угольно-чёрный жилет вдруг показался слишком тесным.

– Ты намекаешь мне на то, чтобы я пригласил тебя на танец?

Марселин посмотрела на него так, словно всерьёз обдумывала эту возможность, но при этом на её губах застыла нервная улыбка. Наконец она кивнула, и Стефан почувствовал, как его сердце ухнуло вниз.

«Великий Лайне…» – повторил он с мольбой. Он старался не вспоминать о том, что Лайне никогда не сможет его услышать, – всё равно это было лучше, чем молиться богам, до которых они никак не могли достучаться.

Стефан волновался, и он даже не пытался этого скрыть. Только идиот не знает, что у него особое отношение к Марселин, однако сейчас он ощутил странную потребность скрыть это. Ему хотелось стать нормальной версией себя, а не той, что отчаянно цеплялась за прошлое.

Ему пришлось кашлянуть, чтобы избавиться от застрявших в горле ненужных слов, после чего он наклонился к ней, чтобы посмотреть прямо в глаза, и спросил:

– Марселин из семьи Гарсиа, я могу пригласить тебя на танец?

Принятые у фей и эльфов слова обжигали ему горло. Он знал, каков будет ответ, но всё равно вздрогнул, когда Марселин произнесла:

– Разумеется, Стефан Безродный.

Безродный.

Стой они чуть ближе к остальным гостям, кто-нибудь бы обязательно это услышал. Услышал и подхватил, словно интересный слух, а не факт, который в коалиции был известен едва не каждому.

Тёплая крохотная ладонь Марселин легла в его руку. Магия внутри неё взбунтовалось, что не осталось незамеченным, но девушка быстро её подавила. Она словно боролась со своим триггером, и делала это вполне успешно. Когда они вдвоём кинулись спасать Гилберта от последствий рокота, Марселин так же быстро загнала свой страх внутрь, как сделала это сейчас. Стефан похвалил бы её за успехи, если бы не знал, что он – совсем не тот, кто должен говорить нечто подобное.