– Нет, – взмолилась я, но меня никто не слышал. Он скрючился и заскулил, заслонив собой свет, однако до меня по-прежнему доносился звук царапающих и рвущих когтей. Джембер тяжело дышал надо мной, мое сердце бешено колотилось в груди, брызги летели на деревянный пол.

При этом я продолжала ощущать две оставшиеся петли.

Джембер снова закричал – в этот миг я завязала одну петлю – и чуть сместился в сторону, впустив немного света. Все это длилось секунду – как один вздох. Но за это время я сумела увидеть блеск зеленых глаз гиены. Ее челюсти глубоко вонзились в бок Джембера. Она отшвырнула его через всю комнату. Тогда я вскочила на ноги, подбежала к столу и забралась на него, все это время не сводя с гиены глаз. Я видела капающую из ее пасти кровь. Видела, как она бросилась на меня.

«Всего одна петля, Анди».

Видела, как она прыгнула…

Я затянула последнюю петлю и закричала, когда тело врезалось в меня, крепко обхватив руками. Уцепившись за дверь, я уставилась на голую грудь.

Грудь. Человеческая грудь.

– У тебя получилось, – прошептал прекрасный голос Магнуса, дрожа от облегчения.

Я обняла его, а потом резко оттолкнула, вспомнив, где нахожусь.

Вспомнив, где находится Джембер.

В какой-то миг среди всей неразберихи – я даже не заметила когда – в комнате очутилась Саба, целая и невредимая. Она перевязала Джемберу рану на боку, но ткань быстро промокла. Сорвав с себя свитер, я подбежала к нему, упала на колени и зажала его рану обеими руками.

– Закончи работу, – произнес он сквозь стиснутые зубы.

– Сглаз никуда не денется.

– Именно. Запри его, чтобы не вернулся. – Он сжал рукой в перчатке мои ладони, пытаясь их убрать. – Это бесполезно.

– Ты не умрешь. – Я не хотела повышать голос, в кровь мгновенно хлынул адреналин; стена, удерживавшая все, кроме инстинкта выживания, рухнула. Я почувствовала, как глаза защипало от слез, лежавшие поверх раны руки задрожали. – Ты не можешь умереть.

– Если решишь уехать из города, в первую очередь забери из дома сундук с инструментами.

– Джембер, прекрати. Я никуда без тебя не уеду. – Я прижалась ухом к его груди, там, где билось сердце, и крепко обняла, словно боялась отпустить его и рассыпаться на части. Почувствовала, как мне на спину легла ладонь, его пальцы дрожали. Пока эта дрожь была – в нем теплилась жизнь, хотя это ощущение было невыносимым.

Я посмотрела на Сабу, которая сидела рядом с ним: она снимала с его руки перчатку, чтобы накрыть пальцами его кожу. Заметив мой взгляд, она грустно улыбнулась и дотронулась до моей щеки гладкой холодной рукой.