– Так вы просто летите себе, а завтра прилетайте опять.
Саманта рассмеялась.
– Госпожа Генеральный секретарь, весь мир следит за нами именно сейчас. У вас есть шанс ступить туда, куда остальные пока не готовы рискнуть. У вас. А не у лидера одного из государств. В ближайшем будущем именно это обстоятельство сделается весьма,
– С вами на корабле инопланетяне?
– Не то чтобы. С ними вы в ближайшее время вряд ли познакомитесь. Протоколом не предусмотрено. Послушайте, у меня такое чувство, что вы там сейчас сидите и надо мной насмехаетесь. Знаете что? Выведите-ка на экран прямую трансляцию, на которой виден мой корабль.
– Она и так на экране, – ответила Аделе, глубоко затянувшись.
– Я вам сейчас помашу – и нет, не ручкой, как вы могли бы подумать.
Космический корабль на экране перед Аделе покачал крыльями.
В приемной за дверью поднялась жуткая суматоха, на всех экранах, что были перед ней, репортеры что-то исступленно орали в микрофоны. Из города, со стороны собравшейся внизу толпы, донеслось что-то вроде глухого рева.
Аделе торопливо затянулась еще раз, затушила окурок о подоконник – не особо удивившись, когда ветер тут же унес его прочь, – и сказала в трубку:
– Через три часа. Что еще вам потребуется, мадам Август?
Глава 26
Глава 26
Если хорошенько подумать, то наука – наилучший способ объяснить почти все, что нас окружает. Она прекрасно работает в масштабах всего человечества и являет в этом смысле ярчайший контраст всевозможным верованиям, по самой своей природе отвергающим необходимость что-либо доказывать. И я буду последней, кому пришло бы в голову нападать на тех, кто призывает всех остальных пользоваться способностью мыслить рационально, защищая тем самым ценность науки и ее необходимость. Но однако я первой начну задавать вопросы, когда услышу про цельность и неизменность науки, поскольку «науки» как таковой не существует. Разумеется, наука представляет собой метод, определенный способ мышления, но в первую очередь наука есть то, что делают ученые, а ученые, увы, тоже люди. И они столь же способны ошибаться, вести себя иррационально и пристрастно, стремиться к стяжательству – короче говоря, они ничуть не безупречней всех остальных. Иными словами, вы можете защищать науку как метод, на здоровье. Однако не нужно путать ее с наукой, выбранной живыми людьми в качестве профессии. Поскольку это не одно и то же. И поэтому, когда некто в белом лабораторном халате объявит «можете мне поверить, я ученый», не торопитесь сразу принимать это за чистую монету, а лучше скажите «прекрасно, в таком случае покажите мне ваши доказательства, а главное – объясните, как вы к ним пришли».