– Какой эксперимент? – не понял Мухин. – И причем тут кабинет Талаева? Нельзя перенести мероприятия на утро?
– Тс-с-с. Тайна следствия, – Тальберг приложил указательный палец к губам. – Вопрос жизни и смерти.
Он переживал, как бы Мухин не учуял запах коньяка, но тот ничего не заметил, одарил еще одним недоверчивым взглядом и всосался в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.
Тальберг уверенным шагом направился к креслу Платона.
– Что ищем? – спросил Безуглый вслед. – Я потерял нить наших рассуждений.
Тальберг наклонился и на секунду исчез под столом. Через мгновение раздалось его радостное мычание:
– Нашел!
Он вылез, держа пустую бутылку «Лоскутовского черного золота».
– Нарушил первое правило самогонщика – не пить то, что гонишь, – икнул Безуглый. – Но как нам это может помочь? Компромат в виде одной пустой тары слабоват, честно тебе скажу.
– Я о краенитовой пыли не все рассказал, – пояснил Тальберг. – Она не просто вызывает агрессию. У того человека, которому в организм попал краенит, возникает навязчивая идея, что он теряет самое ценное в жизни.
– Сложновато, – признался Безуглый, переставший отличать науку от магии. – Если Платон пьет эту дрянь, значит, опасается потерять самое ценное.
– Правильно, – подтвердил Тальберг. – Видишь, элементарно.
– Да, но что именно?
– Не знаю. Но, кажется, сильнее всего он любит держать весь мир под контролем.
– Тебе виднее, я с ним так тесно не знаком. Но не возьму в толк, как это нам поможет?
– Я тоже не понимаю, – сказал Тальберг. – Но последствия обязательно будут.
Он безнадежно вдавливал кнопку звонка, но открывать не спешили. Обшарил карманы, нащупывая ключи с тем самым краенитовым брелоком, но поиски не увенчались успехом. Он постоял, уткнувшись в глазок, в надежде на чудо.
Чудо не состоялось. Тальберг пошел вниз по ступенькам, продолжая тащить в руках чучело. Солнце отключилось, поэтому на улице стало темно и холодно.
Он напился каких-то обезболивающих, и чувствовал себя сверхчеловеком. К сожалению, в ближайшем времени действие лекарств обещало прекратиться.