Я ответил, что боялся не устоять и предложить, чтобы она тоже попробовала.

– Такой ли уж тяжкий грех открыться названой сестре? – спросила она.

61

Ноим уверял, что я могу жить у него, сколько захочу – месяцы или годы. Возможно, мои маннеранские друзья сумеют освободить часть моих средств – тогда я куплю землю в Салле и заживу помещиком; может случиться и так, что Сегворд, герцог Сумарский и другие влиятельные лица добьются пересмотра моего дела и я вернусь в Маннеран. А до тех пор его дом – мой дом. Но я улавливал во всем этим легкий холодок, как будто он предлагал мне гостеприимство лишь из уважения к нашим священным узам. Только через несколько дней я понял причину этого холода. Мы сидели в его огромном банкетном зале с белеными стенами и вспоминали детство – тема куда безопаснее недавних событий, – когда он спросил:

– От твоего снадобья бывают кошмары?

– Не слыхал, Ноим.

– Ну так услышь. Просыпаешься в холодном поту ночь за ночью, через много недель после приема этой отравы, и кажется, будто ты с ума сходишь.

– Что же тебе снится?

– Мерзость всякая. Чудища. Зубы. Когти. Забываешь, кто ты такой. В уме всплывают чужие мысли. – Ноим хлебнул вина. – Ты принимаешь эту дурь ради удовольствия, Киннал?

– Ради знания.

– И что же такого ты хочешь узнать?

– Себя и других.

– Лучше уж полное невежество, чем такое. – Его передернуло. – Ты ведь знаешь, твой Ноим никогда не был особо благочестивым. Кощунствовал, язык показывал посредникам, смеялся над их божественными историями. Так вот, твой наркотик, можно сказать, обратил его в истинно верующего. Разве можно вынести этот ужас… сознание, что ты беззащитен, что к тебе в душу может кто-то войти…

– Но другие же выносят. Им нравится.

– Только теперь он по-настоящему понял Завет. Личность неприкосновенна. Твоя душа принадлежит только тебе, и обнажать ее гадко.

– Не обнажать. Делить.

– Так, по-твоему, лучше? Хорошо: гадко ее делить. Даже и с названым братом. В последний раз он ушел от тебя, чувствуя себя грязным. Замаранным. Ты этого хочешь? Повязать нас всех общей виной?

– За что же себя винить, Ноим. Человек отдает, получает, становится лучше…

– Гаже.

– Больше. Сильнее. Сострадательнее. Поговори с другими, пусть они скажут.