Посреди комнаты стоял длинный деревянный стол с мощными стульями, во главе которого сидел одетый в потертую пиджачную пару гул в годах и раскладывал пасьянс.

Таких карт я никогда не видел – старые-престарые, в два раза больше обычных, и с непонятными обозначениями.

За его спиной находился большой камин, в котором негромко потрескивали дрова. На каминной полке лежал огромный угольно-черный цилиндр – в смысле, головной убор, сверкающий, будто вскрытый лаком.

Гул пошевелил ноздрями и поднял голову, сплошь покрытую татуировками.

Несмотря на черный костюм, в глаза сразу бросилась его удивительная смуглая, цвета пергамента, кожа.

Это был первый на моей памяти трупоед, имеющий темную, а не синюшно-белую расцветку.

Брезгливо искривленные губы открывали два ряда ровных, но покрытых серым налетом зубов. Вместо одного из них, в верхней челюсти был вставлен синий камень такой же формы.

В некотором обалдении я уставился на него.

Не удостоив меня внимания, гул перевел взгляд на Маргариту.

– Что ты хочешь, дитя? – звучно спросил он, широко раскрывая пронзительные черные глаза.

Марго замерла с открытым ртом. Я проследил за ее взглядом.

Над камином висел огромный корявый крест, под ним – металлическое колесо, из центра которого разбегались к окружности семь лепестков. На шести из них были накарябаны какие-то каракули, а на самом верхнем было криво написано «Samstag».

Ниже была приколочена гвоздями металлическая табличка с надписью «FreiHerr».

Вот и господин Херр нашелся!

Но девушке было не до шуток.

Барон Самеди!.. – Запинаясь, произнесла Маргарита, отступая.

Барон Самеди? Уж не тот ли это тип, который покровитель мертвых в культе вуду? Масса фильмов и книг на эту тему. Никогда бы не подумал, что глава вуду – старый потасканный трупоед.

Забавно.

– Сядь, дитя. – Гул указал на стул по левую руку от себя.

Маргарита медленно подошла и отодвинув стул, осторожно присела на краешек.