Некоторое время тишину нарушало лишь гудение Тьмы.

– Не все зло происходит по моей вине, и не все злом является, – покачал головой темный, распахнув глаза. – Но ты ошибаешься, дет Фаберлан. Мы с самого начала не были в одной плоскости. Этот мир гораздо, гораздо сложнее, чем ты себе представляешь. Неважно, кто я. Никто не важен. И я устал, но не могу остановиться.

Черные нити, точно щупальца спрута, оплетали все мое тело, тут же растворяясь от столкновения с огнем. Антарес попытался вырваться, но Тьма не дала и шанса, обрушив меня на землю. Энергия давила прессом, только бы пробить огненную оболочку, которую Антарес пытался сохранить всеми силами. Кости заныли, не готовые к таким нагрузкам. Антарес с трудом успевал залечивать раны, но больше его волновало то, что он не мог создать ни оружия, ни доспехов – каждая попытка отдавалась сильнейшей болью в грудине. Я задыхался, ребра трещали. Оболочка могла вот-вот развалиться. Нам была нужна подмога.

«Мы одни. Надеяться не на кого, – ответил Антарес на мои метания. – Он еще не вернул всех сил после пяти тысяч Генезисов заточения. То, что ты видишь, лишь капля его возможностей. Но он восстанавливается. Все кончено».

«Ты и сам не веришь в это! – мысленно закричал я. – Вытащи нас! Примени свой Апогей!»

Верховный похолодел.

Огонь гас.

«Максимус, я не справлюсь».

Нет, что-то должно было случиться, не могло все закончиться вот так! Я упирался всеми силами, но ревущий поток Тьмы готовился расплющить меня, раскатать на молекулы прямо по земле.

«Если бы ты не вмешивался в том лесу, если бы ты позволил мне завершить дело… Мне нужно туда добраться! Необходимо! – сокрушался заоблачник. – Ставки слишком высоки!»

Он помедлил.

«Максимус, я…»