Орка оттолкнулась ногами, голова вынырнула на поверхность, и она глубоко вдохнула, чувствуя, как ледяная мелодия вновь просачивается в сознание, словно медовуха, убаюкивая и опьяняя. А потом она снова нырнула под воду, и музыка в голове испарилась, как тронутый солнцем туман.

Внизу, на дне, под Мордом и никсой Орка увидел груду костей: лосиных, медвежьих, волчьих и человеческих, а на них лежала огромная лира с длинными струнами из гнилых кишок. Вокруг нее и над костяным курганом сплетались толстые ветви гнилых, затонувших деревьев.

Пасть никсы широко раскрылась, зубы впились в плечо Морда, кровь хлынула в воду, и рот парня раскрылся в беззвучном крике, исторгая облако пузырей.

Орка сделала еще несколько гребков, дотянулась до сражающихся фигур и ударила кинжалом, одновременно выкрикивая слова и выпуская драгоценный воздух.

– Járn og stál, skorið og brennt[14], – пробормотала она сквозь всплеск пузырьков, а ее клинок впился в бок никсы, прорезая его насквозь. Зеленоватая плоть разошлась, маслянистая кровь цвета травы и листьев заклубилась вокруг. Существо зашипело и дернулось в воде, его челюсти отпустили Морда и широко распахнулись в неслышном крике. Орка схватила Морда за рубаху и потащила его прочь, позволяя своим ногам погрузиться в изломанные кости на дне реки, а затем она оттолкнулась, выталкивая парня на поверхность, и они вдвоем вырвались на свежий воздух, шлепая губами и задыхаясь. Морд кашлял и хрипел, барахтаясь в воде, Лиф на берегу реки тащил на берег их рыбацкую лодку и выкрикивал имя брата. Орка брыкалась и плыла, таща Морда по белой пене, а потом почувствовала, как что-то обвилось вокруг ее лодыжки. Она отпихнула Морда в сторону, к берегу, и тут ее потащило снова под воду. Орка извернулась и ударила кинжалом, но увидела, как лезвие отскочило от зеленой чешуйчатой кожи на запястье никсы.

Слова и дела одновременно, ты, дура.

Пасть никсы широко раскрылась, черная пасть с серебряными острыми зубами, и Орка забилась, дернулась в сторону, чувствуя, как накатывает паника, и полоснула клинком по пасти везен, крест-накрест.

– Skörp járn brenna og bíta![15] – прорычала Орка, когда кинжал достиг цели и прорезал кожу и плоть в пасти существа: зубы разлетелись, и зеленая кровь хлынула как масло.

– Brenna og bíta![16] – повторила она, вонзая нож в плечо врагу.

Из пасти никсы вырвался вопль, который Орка скорее почувствовала, чем услышала; сила его пульсировала в воде, сдавливая тело и уши, тащила в сторону, хотя ей каким-то чудом удалось не выпустить рукоять кинжала. Позади раздался еще один вопль, крик боли и ярости, но она не оглянулась. Отталкиваясь ногами, она плыла к берегу, пока стопы не коснулись гальки, а голова и плечи не вынырнули на дневной свет. Лиф пробежал вдоль берега и протянул ей копье. Орка схватилась за древко и выбралась из воды. Только после этого она оглянулась на реку, увидела темное облако, бурлящее под поверхностью, а потом уносящееся прочь, пока не исчезло из виду. Спотыкаясь и кашляя, она шагнула на берег, Лиф подхватил ее под руку, и они, пошатываясь, побрели к лодке и Морду, лежащему рядом. Лицо его было бледным, а плечо разорвано и кровоточило.