– Говорила, – ответила Эльвар, – но ты не упомянула, что это из-за того, что ты знаешь дорогу к сказочному Оскутреду, или что Илска Жестокая и ее Кормильцы воронов охотятся за тобой.

Успа пожала плечами.

– Я должна была понять, что могу доверять тебе, прежде чем рассказывать такие вещи.

Агнар откинулся в кресле, надув щеки.

– Мне это не нравится, – пробормотал он. – Ты просишь меня преследовать Илску Жестокую и ее Кормильцев, найти их и выкрасть твоего сына. – Он покачал головой. – Уже просто найти их – достаточно сложная задача, и на это может уйти много месяцев. А потом еще и отнять у них твоего сына. Это может быть нелегко. Кормильцы воронов славны в ратном деле.

– Неужели Агнар Лютый Ратник боится Илски и ее Кормильцев? – спросила Успа.

Агнар одарил ее холодной улыбкой.

– Не пытайся провоцировать или управлять мной, – сказал он. – Я практичный человек и боюсь потерять хороших воинов, да. Я хевдинг Лютых Ратников; я для них как ярл. Я приношу им золото. Я выбираю наш курс, битвы, в которых мы сражаемся, и, да, смерть сидит на наших плечах, как старый ворон, и все в Рати смирились с этим, но я не стану разбрасываться их жизнями. – Он дернул за светлую косичку в бороде. – И пока мы преследуем Илску, мы не заработаем ни золота, ни серебра.

– Значит, монета – твой бог, – сказала Успа с усмешкой на губах.

– Не будь дурой, женщина, – огрызнулся Агнар. – Монетой платят за еду и вино. Без денег мы бы голодали, а серебро – это награда за победы в битве, символ нашей боевой славы, известности. Как ты думаешь, почему мы носим кольца из серебра и золота? Чтобы оставить свой след в этом мире. А что еще нужно?

– Найди Оскутред, и твоя боевая слава будет жить вечно, – сказала Успа.

– Тогда почему ты сожгла книгу? – спросила Эльвар.

– Чтобы не дать голодным до славы глупцам вроде тебя найти ее, – огрызнулась Успа. – Там останки богов. И другие… вещи.

Ей не нужно было больше ничего говорить. Перед мысленным взором Эльвар возникли кости Ульфрира и Берсера, Свина, Ротты и Гундура, их боевое снаряжение и сокровища, оружие их детей. Над столом опустилась тишина, и Эльвар увидела те же мысли в глазах Агнара.

– Вигрир и так вовсе не земля любви. Но если путь к Оскутреду станет известен всем, здесь возникнет новое противостояние сил и, скорее всего, начнется новая война, – с дрожью сказала Успа. – Лучше всего, чтобы путь был закрыт и никогда не был найден.

– Тогда зачем ты мне о нем рассказываешь? – проговорил Агнар. В его глазах горело предвкушение власти и богатства.

– Ради моего сына, – сказала Успа. – Ради любви. Когда ты взвешиваешь эту жизнь на весах, ты понимаешь ценность вещей. То, к чему ты стремишься.