– У меня пефед тобой крофный долг, – проговорила Солин, брызгая слюной.

– Ты в порядке? – спросила Эльвар, поставив на землю горшок со скиром, и взяла рог.

– Эфи маленькие фефенские уфлюдки фыбили мне субы, – пролепетала Солин, открыв рот и демонстрируя красные, окровавленные десны на месте трех передних зубов.

– Вот гадость, – сказала Эльвар.

– Я жифа, – сказал Солин, пожав плечами. – Лучше поферять нефколько фубов, чем физнь. И за это я долфна благодарить тефя.

– Мы – сестры по щиту, – сказала Эльвар. – Так что не за что благодарить. Ты бы сделала для меня то же самое.

– Надеюфь, – сказала Солин, – хотя ты не уфнаефь этого, пока не окафефься в бою. Фот тогда-то и нафтупает время, кокта проферяетфа крепофть фердца и кофтей воина.

Она взглянула на Эльвар. Щека и бровь Солин, украшенные татуировками, дрогнули, и она протянула руку в воинском приветствии:

– Я феню тфое фертфе воина, тфою боевую филу и горфуфь тем, фто могу нафвать тефя фефтрой.

Эльвар с улыбкой взяла Солин за руку. Они сидели и пили эль вместе.

Тут чей-то смех привлек внимание Эльвар. Оглянувшись, она увидела Бьорра с Успой, Кракой и гундур-трэллом. Он шел от них к железному котелку с едой, висевшему над огнем очага.

– Не присмотришь ли ты за Грендом вместо меня? – сказала Эльвар, осушив свой рог с медовухой. – Мне нужно сказать еще кое-кому спасибо.

– Аха, – сказала Солин.

Эльвар встала и пошла через лагерь, увидев, что Бьорр уже оставил котел и уходит прочь. Она последовала за ним, пробираясь через лагерь, мимо вырытой ямы с кострищем, мимо сидящих и разговаривающих воинов. Сайват напевал себе под нос. Она махнула рукой в ответ на их призывы, покачала головой на их приглашения посидеть и вместе выпить и пошла дальше, к дальнему краю стоянки на берегу ручья. Здесь повозки стояли плотно друг к другу, а уцелевшие пони были распряжены и стреножены.

Бьорр как раз отдавал миски с едой Успе, Краке и гундур-трэллу, и все четверо смеялись над какой-то шуткой. Потом он сел и начал есть вместе с ними. Когда Эльвар подошла и встала рядом, все четверо подняли на нее глаза.

– Я хотела поблагодарить тебя, – сказала Эльвар, во рту у нее пересохло, и слова говорились будто сами собой.

– Ну, тогда продолжай, – с улыбкой сказал Бьорр.

– Спасибо, – сказала Эльвар. – Ты спас жизнь мне и Гренду. Мы стали бы пищей для теннуров, если бы ты не вернулся за нами.

– Да, стали бы, – согласилась Успа.

– Теннуры сейчас устроили бы прекрасный пир из твоих молодых, белых зубов, – сказала Крака, и все они засмеялись.