– Орка, – прошептал Морд. Она взглянула на него и увидела страх в его глазах. – Это звучит опасно.

– Это Вигрир, – ответила она. – Жить вообще опасно.

И пошла дальше.

Она услышала позади себя голоса Морда и Лифа. Похоже, они спорили, но она решила не обращать на это внимания. И через некоторое время снова услышала их шаги за спиной.

Зов был уже совсем близко, он тонул в треске ветвей, почти человеческом визге, шуме, похожем на бушующий в лесу шторм. Послышались другие звуки: шуршание, скрежет, эхом отдающийся в ветвях над ней. Здесь было темнее, и стволы над головой были покрыты ледяной паутиной толщиной с запястье Орки. Она указала на деревья и кусты, чтобы Морд и Лиф могли спрятаться за ними, затем обошла дерево и замерла, ожидая момента, когда ее глаза привыкнут к темноте, чтобы окончательно понять, что происходит.

Она смотрела на поляну, куда сквозь тонкое кружево ветвей падали солнечные лучи. На земле валялся мертвый лось, его брюхо было распорото, внутренности масляно блестели. Жужжали мухи.

А на ветвях над ним виднелась черноперая птица, огромная, как лошадь. Ворон. Птица дергалась и кричала, а нити морозной паутины прилипали к крыльям и телу, все сильнее обвивая и сковывая. Чем больше птица боролась, тем больше запутывалась в паутине. Ее держали ветви, и ворон тщетно пытался их сломать. Сосновые иголки сыпались вниз, как дождь, черные перья трепетали, как осенние листья.

На деревьях прятались ледяные пауки. Их было много, и каждый был размером с кабана. Глаза пауков сверкали, а на клыках, похожих на сосульки, блестел яд. Они ждали, но ни один из них не был достаточно смелым, чтобы рискнуть попасть под когти и клюв бьющегося в паутине ворона.

И тут один из них решился. Это было толстое, покрытое инеем существо с длинными веретенообразными ногами, яркими блестящими глазами и клыками, с которых капал яд. Он скользнул по той нити паутины, что обвивала коготь ворона.

– ПОМОГИТЕ! – каркнул пойманный в ловушку ворон, достаточно громко, чтобы ветви задрожали, а грудь Орки затрепетала.

Раздался треск ветвей, вновь посыпался ливень сосновых иголок, а потом по кроне с шумом пронеслась черная тень. Еще один ворон, огромный, как Трур. Он пронзительно крикнул, взмахнул крыльями и спикировал на морозного паука, скользящего по нити. Вытянутыми когтями ворон схватил паука, сжал, пронзил и разорвал раздувшееся брюшко. Белая, похожая на слизь жидкость брызнула и пролилась дождем на мох.

Ворон отбросил выпотрошенные останки паучьей плоти и принялся клевать и рвать когтями паутину, опутавшую его самку, которая хлопала крыльями и кричала.