Справа и сзади от Эльвар раздались крики. Она узнала голос Вёрн – а вот их подхватила и Успа. Вспышка пламени, всполох переливающегося света, дрожь земли – и новые крики. Ржание лошадей и треск дерева.

Телеги? У Эльвар не было времени смотреть. Кормильцы ворон заревели и бросились вперед.

– ГОТОВЬСЬ! – заревел Гренд.

Эльвар увидела свет в его глазах и дрожь в его руках, охватившую его наряду с боевой яростью. Она уперлась ногами в землю, плечом – в щит, приготовила нож.

С оглушительным треском Кормильцы влетели в них – на щит Эльвар обрушился град ударов, рядом скалился Гренд. Она чувствовала, как их строй колеблется, рука со щитом дрожала, ноги царапали землю и скользили в густом пепле, спина содрогалась от навалившегося давления. Она знала, что Кормильцев больше, что их стена – по меньшей мере в три ряда, и весь этот вес толкает, пыхтит и давит на нее. Тут между ее щитом и щитом Хульд раскрылась брешь. Эльвар сунула в нее нож, почувствовала, как он ужалил чужую плоть, рука стала скользкой от горячей крови. Она надавила сильнее, провернула лезвие и, услышав крик, выдернула нож, со стуком замкнув щель.

Справа пыхтел и рычал Гренд, нанося удары топором поверх кромки щита. Она услышала звон железа, увидела, как чье-то тело осело, переместила вес и ударила его в голую кожу над воротом кольчуги, мельком увидев безумный взгляд и бороду. Очередной крик оборвался; скрежет кости – и она вновь извлекла клинок.

Позади ее поддерживал другой щит, один из Лютых Ратников колол над ее головой копьем – и вдруг вес на ее щите ослаб. Эльвар нажала посильнее, уперлась и выглянула поверх кромки. Увидела брешь в ряду, там, где упал воин, зажимая дырку в горле, из которой хлестала кровь. Он опустился на землю, его тут же оттащили во второй ряд – и сразу появился другой, заступил в брешь раньше, чем успела надавить Эльвар. Это уже была женщина – мятый железный шлем на голове, ручной топорик в кулаке, крики о смерти и убийстве. Эльвар отмахнулась от лезвия, метившего ей в лицо, пригнулась и надавила, ударила под кромкой щита и прорезала обмотки и плоть, почувствовала, как клинок скрежещет о берцовую кость, подергала лезвие туда-обратно, а затем уколола сверху. Противница шипела от боли, прихрамывая на раненую ногу, и нож Эльвар угодил ей прямиком в открытый рот. Последовал поток крови и захлебывающийся крик.

– АГНАР! – завизжала Эльвар. – ЛЮТЫЕ РАТНИКИ!

Она услышала, как крик подхватили, и ее обуяла радость битвы, дикая сила в руках, подгоняющая раскаленная ярость в голове. Перед ней мелькали новые лица: мужчины, женщины, они появлялись с оскалом и падали с криком, а ее нож и топор Гренда собирали кровавую жатву. Вокруг бушевала буря сражения, звуки сливались в оглушающий, ревущий, приглушенный шум, отдававшийся в ее шлеме, лязгала сталь, трещали щиты и кричали воины. Над равниной лилась кровь и царила погибель.