– Что стало с моим миром, мои дети, мои воины? – проговорила она, и голос ее был суров, как северный ветер, и проникнут дрожью. Она оглядела поле боя, где силуэты давно павших уже стали частью ландшафта. Перевела красные глаза на Илску.

– Что наделала Орна? – рявкнула она, скривив губы и заломив руки. – Я слышала их крики, крики моих детей, моих верных, но не могла им помочь из-за этой крылатой СУКИ. ОРНА ОБМАНУЛА МЕНЯ – И Я ПОПАЛА В ЗАТОЧЕНИЕ, – последние слова она проревела, казалось, громче, чем способны ее легкие, и Эльвар прочувствовала рев костями, ощутила, как под ней ходит ходуном земля.

– Мир изменился, великая, – сказала Илска. – Но мы твои верные, чистые. Мы трудились многие годы, чтобы освободить тебя. Нас немного, но теперь, когда ты вышла из своей клетки, придет больше.

– Хм, – пророкотала Лик-Рифа, затем протянула руку и погладила Илску по щеке. Ладонь была такой большой, что могла бы легко сокрушить ее голову, если бы Лик-Рифа того пожелала. Вновь она огляделась, опустив глаза на расщепленный ствол Оскутреда, и содрогнулась.

– Ненавижу это место, – бросила она, и лицо ее нервно подергивалось, кривясь от отвращения. – Мне нужно убраться отсюда. Я желаю видеть свой зал Настрандира.

Тело ее сотряслось, по ней пробежала дрожь, и вдруг она вновь стала меняться, расти, шириться, из спины вырвались и изогнулись крылья, пока она вновь не стала драконом больше двух бражных залов, вместе взятых. Крылья, бледные и рваные, ударили, подняв волну смрада, и забились, отрывая ее от земли.

– Я бездействовала в пещере и три сотни лет пожирала лишь трупы, – произнесла она. – Я хочу ощутить ветер в лицо и охотиться вновь, – пророкотала она, поднимаясь в воздух, хлеща крыльями, все выше и выше.

Илска и остальные начали двигаться, собирая оставшиеся целыми телеги, ставя их обратно на колеса, сгоняя разбежавшихся лошадей. Другие воины обыскивали равнину, чтобы погрузить на телеги детей в ошейниках. Эльвар и Гренд просто лежали, ничего не чувствуя и лишь наблюдая, словно настал конец света, а они не могли поделать ничего, кроме как смотреть на разрушения.

Кормильцы воронов прошли мимо, но не обратили на них внимания, они лишь спешно искали детей или ловили лошадей. Тут и там Эльвар видела Лютых Ратников – в пепле, ошеломленных, завороженных, бледных.

А затем Илска отдала приказ, щелкнули кнуты, и телеги тронулись прочь, а воины скакали или шли рядом пешком.

И в небе над ними кружила Лик-Рифа. Она раскрыла челюсти, заревела, сотрясая небеса, и забила крыльями, устремившись на юг, к мягкому свету. С ее крыльев свисали трупы.