И тот начал. Железнодорожники обеспечили «зеленый свет» экспрессу, доставившему в столицу Баварии утром следующего дня высокопоставленного переговорщика. На переговорах с баварским принцем Николаи держался уверенно, но неизменно выказывал свое уважение к собеседнику.

Итогом двухчасовой беседы за закрытыми дверями стало подписание соглашения, по которому Рупрехт признавал власть переходного правительства Германии над Баварией, а также отдавал приказ о капитуляции всех подчиненных ему войск.

Склонить к подобному шагу человека, не сумевшего выполнить боевой приказ из-за активного противодействия мирного населения, для такого мастера, как Николаи, было не очень трудным делом. Тем более когда в обмен за подпись под актом капитуляции фельдмаршалу была гарантирована личная неприкосновенность с сохранением всех его наследных владений.

Едва только юг Германии капитулировал, и весть об этом стала лихорадочно разноситься по проводам телеграфа и волнам радио, Николаи покинул Мюнхен и на своем экспрессе уехал в противоположную часть страны. Теперь ему предстояло уговорить сложить оружие Людендорфа, а это было весьма сложной задачей.

У фельдмаршала не было огромных родовых поместий или больших банковских счетов, конфискацией которых можно было бы принудить Людендорфа подписать акт о капитуляции войск севера. Но не зря Николаи столько лет ел свой хлеб в разведке. От сердца грозного фельдмаршала, героя Германии, у него был свой ключик.

Прибыв в Бремен и добившись аудиенции у фельдмаршала, он не стал угрожать Людендорфу силой или взывать к его разуму во имя сохранения людских жизней. Фельдмаршал был абсолютно глух к подобным аргументам. Николаи зашел с другого конца.

– У меня для вас не совсем приятные известия, господин фельдмаршал. Из-за своих действий на фронтах вы стали знаковой фигурой, как для русских, так и для французов и англичан. Согласно моим источникам, в штабе западных союзников зреет намерение по созданию суда над военачальниками рейха, после окончания войны, – доверительным тоном сообщил фельдмаршалу Николаи.

– Суд над военными? Я впервые слышу о подобной глупости. Такого в истории войн никогда не было. Военных можно судить только за измену и ни за что более! – гордо вскинув свою голову и метнув на Николаи гневный взгляд, рыкнул Людендорф.

– Вы меня недослушали, господин фельдмаршал, – невозмутимо произнес собеседник, – судить вас будут не победители, хотя им этого очень хочется. Это неблагодарное дело они намерены переложить на плечи временного правительства, которое не посмеет отказаться, смею вас уверить.