Хомяков явно встревожился, это было видно по его участившейся речи:

– Экологическое равновесие беспокоит?.. Самолет с ядохимикатами убивает больше, чем сто миллиардов таких экспедиций! К тому же используем самую малость, остальное скармливаем местному населению. Круговорот веществ, как сказано у известного вам Карла Маркса. А мы только руку набиваем. Дескать, это вкусно, это вкуснее, а это хоть калорийное и витаминное, но для гастрономического разврата не очень-то…

– Бьюсь об заклад, – сказал Морозов с подозрением, – вы уже начали собирать рецепты для первой книги о вкусной и здоровой пище!

Хомяков замялся, уже явно хотел ускользнуть с ответом, как мокрое мыло из ладони, но воздух ли виной, гравитация, уменьшение атмосферного или какого давления, вдруг сказал:

– Кроме прямой работы… я должен подготовить тему «Особенности адаптации в осенний период в свете решений декабрьского Пленума»…

Он замолчал, и Морозов сказал нетерпеливо:

– Очень важная тема. И что вас затормозило?

– Ну, – сказал Хомяков несчастным голосом, он отвел глаза, – тема важная, жить ей века… Но я человек простой, бесхитростный, не семи пядей во лбу. Пусть, думаю, ее поднимет кто-то талантливее, а я сделаю что-нибудь проще. Для массы, так сказать, для простого народа. Чтоб в каждой семье, чтобы руководствовались, чтобы читали…

На остатки убитых насекомых, которые уносили за лагерь, собирались стаи хищников, слетались местные стервятники, сбегались шакалы и гиены этого мира. Дмитрий с Димой устраивали чикагские бойни. Хомяков из добычи вырезал по ломтику, экспериментировал на кухне. Цветкова похудела еще больше: дала однажды волю женскому любопытству, заглянула на кухню, где Хомяков готовил филе из ноги таракана.

Зато Морозов посвежел, поздоровел, даже поправился благодаря настойчивой заботе ксерксов.

В последний день перед стартом исчезла Фетисова. Когда прошли сроки, на поиски вышли все, только Морозов остался охранять «Таргитай».

Енисеев поднялся в воздух последним. Не верилось, что Фетисова попала в беду, из которой ей не выпутаться самой. Супердесантница, молниеносная реакция, сверхвыживаемость, постоянная бдительность…

Он покружил над лагерем, но вычислить путь Фетисовой не смог – она могла руководствоваться умом и женской логикой. А пускаться вслепую – позор для серьезного мирмеколога!

После той ночной прогулки, когда он позорно влип в каплю росы, он нагрузился оружием, как Рэмбо в Афганистане. Под ним проскакивали зеленые поля листьев, приходилось часто опускаться, смотреть под ними. В руках он держал наготове бластер, оглядывался, вздрагивал, завидев хоть что-то блестящее.